Непонятая молитва
Три врача не отходили всю ночь от тяжело больного малыша и, наконец, признали его положение безнадежным… Мой отец с большим предубеждением относился к отцу Иоанну Кронштадскому. Его чудеса и необыкновенную популярность объяснял гипнозом, темнотой окружающих его людей, кликушеством и т.д.
Жили мы в Москве, отец занимался адвокатурой. Мне в это время минуло три года, я был единственным сыном, и в честь отца назван Сергеем. Любили меня родители безумно.
По делам своих клиентов отец часто ездил в Петербург. Так и теперь он поехал туда на два дня и, по обыкновению, остановился у своего брата Константина. Брата и невестку он застал в волнении: заболела их младшая дочь Леночка. Болела она тяжело. И, хотя ей стало лучше, они пригласили отца Иоанна отслужить молебен и с часу на час ожидали его приезда.
Отец посмеялся над ними и уехал в суд, где разбиралось дело его клиента. Вернувшись в четыре часа обратно, он увидел у дома парные сани и огромную толпу людей. Поняв, что приехал отец Иоанн, он с трудом пробился к входной двери, прошел в зал, где батюшка уже служил молебен. Отец стал в сторону и с любопытством стал наблюдать за знаменитым священником. Его очень удивило, что отец Иоанн, бегло прочитав положенное перед ним поминание с именем болящей Елены, стал на колени и с большой горячностью начал молиться о каком-то неизвестном тяжко болящем младенце Сергии. Молился он о нем долго, потом благословил всех и уехал.
– Он просто ненормальный! – возмущался мой отец после отъезда батюшки. – Его пригласили молиться о Елене, а он весь молебен вымаливал какого-то неизвестного Сергия.
– Но Леночка уже почти здорова, – робко возражала невестка, желая защитить уважаемого всей семьей священника.
Ночью отец уехал в Москву. Войдя на другой день в свою квартиру, он был поражен царившим в ней беспорядком. А, увидев измученное лицо моей матери, испугался:
– Что у вас здесь случилось?
– Дорогой мой, твой поезд не успел, верно, отойти еще от Москвы, как заболел Сережа. Начался жар, конвульсии, рвота. Три врача не отходили от него всю ночь и, наконец, признали его положение безнадежным. Что я пережила!
И вдруг вчера, после четырех часов дня, он начал дышать ровнее. Жар понизился, и он уснул. Потом стало еще лучше. Врачи ничего не могут понять. А я тем более. Сейчас у Сережи только слабость. Но он уже кушает и сейчас в кроватке играет со своим мишкой.
Слушая, отец все ниже и ниже опускал голову: вот за какого тяжко болящего младенца Сергия так горячо молился вчера отец Иоанн Кронштадтский.
