Долгая дорога к храму
Казанская икона Божией Матери, ныне украшающая правый придел Воскресенского собора, прошла множество испытаний, прежде чем попала в свой настоящий дом — храм.
В красивом золотом окладе, украшенная бисером, она издалека притягивает к себе взоры. Около нее всегда людно. Прихожане с благоговением прикладываются к ней, зажигают свечи, испрашивая у Пречистой помощи. И никто не знает, что появлению Казанской Богоматери в Воскресенском соборе предшествовала жуткая трагедия, разыгравшаяся в Шуе в 2001 году.
…Семнадцатилетняя девушка, невинное и кроткое создание, стала жертвой преступника, надругавшегося над ней, а затем убившего. Мы встретились с мамой погибшей девушки — Татьяной Михайловной спустя несколько лет после постигшего ее несчастья. Говорят, время лечит. Однако, увидев мать, мы поняли, что есть горе неизбывное и раны незаживающие. Прикасаться к саднящему материнскому сердцу нам было страшно, и все же разговор получился.
— Катюша, — вспоминает Татьяна Михайловна, — в свое последнее лето оканчивала школу, успешно сдавала выпускные экзамены, готовилась к поступлению в вуз. И в эти же дни двоюродная сестра пригласила Катюшу на свадьбу. Не поехать дочь не могла — разве девушка откажется от такого… И вот, сдав очередной экзамен, она собралась. Ехать нужно было на пригородном рейсе, потом некоторое расстояние идти пешком через лес…
На свадьбу девушка не приехала. Искали ее долго, очень долго, но все усилия правоохранительных органов и многочисленных добровольцев оказались напрасными. Ни самой Кати, ни ее тела найти не удавалось. Когда все надежды иссякли, пришла неожиданная помощь, и оттуда, откуда не ждали.
Родственница семьи, Екатерина Александровна Каширец, совершенно неожиданно приняла решение передать церкви икону Казанской Богоматери, хранившуюся у нее с незапамятных времен. О своем желании Екатерина Александровна сообщила родителям Кати и настоятелю Воскресенского собора. В тот же день под торжественный звон колоколов образ был доставлен в свой настоящий дом — церковь. В честь возвращения святого образа в соборе был отслужен благодарственный молебен, на котором присутствовала вся Катина семья. И уже следующий день принес известие: тело девушки обнаружено. Родные Катюши не сомневались — произошло чудо: Пречистая Матерь, претерпевшая неимоверные страдания от потери Сына, не отказала в милости матери земной, потерявшей дочь.
…У возвращенного в храм Казанского образа Богоматери судьба непростая, хотя и типичная для нашей страны. Икона эта еще до революции была частью иконостаса деревянной часовни в селе Дмитровка Лухского района. По всей видимости, часовня эта была освящена в честь Казанской иконы, потому что, как вспоминает Екатерина Александровна Каширец со слов своей матери, святой образ всегда торжественно проносили по селу на крестных ходах. А день 21 июля — Казанская — был деревенским праздником, столь же торжественным, каким сегодня в Шуе стало 10 августа — день Шуйской Смоленской Божией Матери. Так вот, во времена всеобщей коллективизации Казанскую часовенку в Дмитровке приспособили под пункт приема молока, а иконы, которых было немало, жители разобрали по домам. Казанский образ попал к женщине по имени Павла, а после ее смерти — к дочери Антонине и внучке Любе. Воспитанная в атеистической стране комсомолка Люба, наводя порядок в доме бабушки, решила выбросить весь хлам, которым она посчитала и старую реликвию — образ Богоматери. Однако доска большой храмовой иконы, видимо, хозяйственной Любке приглянулась. Недолго думая, она бросила икону через сточную канаву — получились надежные мостки. «Что ты делаешь, дочка, ведь это икона!» — закричала Антонина. А Любка, словно подстрекаемая неведомой силой, зло топнула каблучком по самому лику Богоматери. Да так сильно, что выбила из иконы кусочек дерева. Израненную и поруганную святыню Антонина от греха подальше отнесла в дом своей сестры. Но и там Богоматерь не нашла достойного приема. Неизвестно, сколько мытарств претерпел бы святой образ, если бы не попал в руки Надежды Николаевны Макиной, истинно верующей православной, не предававшей веру даже в самые тяжелые, безбожные времена. В ее доме икона хранилась до тех пор, пока в 1975 году не перешла по наследству к дочери — Екатерине Александровне Каширец, проживающей в Шуе. Долгие годы Екатерина Александровна жила с непонятным чувством беспокойства. И это беспокойство доставляла ей икона, которая как будто бы «просилась» в храм. Да и мать, умирая, дала строгий наказ возвратить икону православной церкви. С началом нашей новейшей истории, когда храмы стали возвращать верующим, потихоньку отстраивать их, когда молиться и «справлять культ» стало безопасно, мысль о необходимости вернуть святыню усилилась. Однажды случайно оказавшийся в доме Екатерины Александровны священник сказал, посмотрев на икону: «А ведь икона у вас, Екатерина Александровна, храмовая». Больше батюшка не произнес ни слова, но хозяйка намек поняла. И все же опять не нашла в себе силы расстаться с образом, который стал для нее родным. Да и икона вроде бы «чувствовала» себя в доме у Екатерины Александровны неплохо: хотя и потемнела от времени и испытаний, но зато рана, нанесенная Любкиным каблуком, со временем «заплыла» и сравнялась с поверхностью доски. И все же истинный дом иконы — храм, и Екатерина Александровна это хорошо понимала. «Я все мечтала передать образ в церковь, причем, именно в собор, — говорит Екатерина Александровна, — но как-то не могла решиться, пока у нас не случилось несчастье с Катей. И тогда я подумала: что же я икону до сих пор в доме держу? Поехали мы всей семьей в храм, отстояли службу, и я приняла решение».
Вот такими неисповедимыми путями попала в собор Казанская икона. Здесь она исцелилась окончательно: чудным образом лик Богоматери просветлел, словно очистился. А потом икону отреставрировали и украсили. Теперь ее дом здесь, на шуйской земле, в главном храме города. А прежнего дома — деревенской часовни в Дмитровке — уже нет. Впрочем, как и всей Дмитровки. Время и людские грехи сравняли село с землей. На месте часовенки шумят, вознося к небу свои вершины, две вековые сосны — словно напоминание о нескончаемой жизни и безмерном милосердии Божьем, которые не заказаны никому из нас…
