Откровения о чернобыльской трагедии: «Не нужны мы никому»
Чернобыльцы страдают вдвойне: от физической боли и от того безразличия, с которым к ним относятся многие окружающие их люди.
Накануне Международного дня памяти жертв радиационных аварий и катастроф мы встретились с Виталием Новожиловым, ликвидатором последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
После окончания школы Виталий Вадимович служил прапорщиком в Шуйском военном гарнизоне. В июне 1987 года по приказу командования в составе Киевской бригады химзащиты он принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Работы проходили в непосредственной близости от четвертого блока АЭС — 300–400 метров. Основной обязанностью его было обеспечение выхода на линию исправной техники: подъемных кранов и инженерных машин для разбора завалов.
— Автопарк находился около первого блока, — вспоминает Виталий Новожилов. — Из опасной зоны машины выезжали только на ночь. Работа около энергоблока начиналась после того, как дозиметрист замерит уровень радиации и определит время нахождения на объекте. Работали в «лепестках» — марлевых повязках и в спецодежде. Ощущения были такие, словно у тебя высокая температура. Руки краснели. Кстати, «лепестки» защищали только от пыли, гамма-излучений. А остальные излучения — альфа и бета — проходили. Работы шли размеренно, каждый знал, что и как делать. Нарушений дисциплины не было. Солдаты работали в две смены: с 6 утра до 14 часов и с 14 до 22 часов. Ребята так выматывались, что порой забывали поужинать.
В памяти Виталия Вадимовича до сих пор живы картины тех трагических дней. Страшны были последствия катастрофы. В то время никто не знал, что такое радиация, поэтому, вернувшись на родину, многие ликвидаторы столкнулись со стеной недоверия и боязни со стороны гражданского населения. Спустя годы Виталию Новожилову приходили от бывших подчиненных письма, полные слез и обид. Многие просили написать по месту работы и объяснить, что радиация бытовым путем не передается, потому что со многими просто боялись здороваться за руку, находиться рядом. В настоящее время чернобыльцы также продолжают страдать от того безразличия, с которым к ним относятся многие окружающие их люди, государство.
— В советские времена оплата коммунальных услуг составляла 50 процентов, сейчас выделяют всего 300 рублей. На каждом углу кричат о заботе. А мы ее не ощущаем. Семь лет живу я в Заречной части города, и только в прошлом году меня первый раз вызвали на медицинское обследование. Не нужны мы никому, — сетует Виталий Вадимович.
