Уникальный хранитель уездной старины
Всю жизнь Почетный гражданин Шуи Лолий Шилов посвятил краеведческим исследованиям, выполняя их на общественных началах
Лолий Николаевич стал прямым продолжателем подвижнической деятельности В. Борисова и Н. Звездина, выдающихся краеведов, хранителем подлинно уникальных сведений о городе и районе. Л. Шиловым собрана краеведческая библиотека, фотоколлекция, коллекция предметов, имеющая исключительную историческую ценность. Л. Шилов передал редкие книги, документы, фотографии в фонд ЦБ и ШГПУ, в музей литературно-краеведческий К. Бальмонта, формирует в городском архиве личный фонд. «МС» побывал в гостях у Л. Шилова и побеседовал со знаменитым хранителем уездной старины накануне его дня рождения.
– Лолий Николаевич, правда ли, что ваш род насчитывает 11 колен и к последнему относитесь вы?
– Вы видели на Стрелецкой улице дом, выступающий углом за красную линию улицы? Так это самый старый в Шуе дом Шиловых, рядом сохранились остатки фабрики. В книге В. Борисова есть запись о зарождении во 2-й половине 18 в. полотняного промысла. У его истоков стояли мои предки. Потом их потеснили фабриканты Посылины, Небурчиловы. Прадеду пришлось продать дом и фабрику из-за долгов.
– У вас и сегодня диковинный дом, а кто его оставил в наследство?
– Около 1860 г. мой прадед построил этот двухэтажный деревянный особняк у Воскресенского собора, у знаменитой колокольни. Вот она, голубушка, перед окном. А вон во дворе, видите, нижний этаж, это бывшее платочное заведение. Полотно-кубинку, сарпинку прадед покупал на стороне. Набивку саксонских платков делали его мастера вручную.
– А дед продолжил платочное дело своего отца?
– Нет. Записался в мещане, стал промышлять лужением самоваров и чайников, литьем валов, роликов, шипов к текстильным станкам. Имел восемь дочерей и сына Николая, моего отца. В доме у деда был достаток.
– По-видимому, он был заинтересован в образовании детей?
– Все дети деда окончили гимназию. Мой отец поступил в Московский университет. Первая мировая война помешала ему окончить курс наук. Отец был на фронте унтер-офицером, получил ранение. Вернулся в Шую. Женился на Екатерине Шарлинг, дочери выходца из Австрии, преподавал историю и биологию в мужской гимназии.
– А что вы особенно запомнили из детства?
– Новый большой мост из металлических конструкций через Тезу – прежний был деревянный. По новой переправе прогнали галопом лошадей с пушками, проверяли ее на прочность. Об этом мне рассказывал мой дядя, Василий Афонский, один из строителей моста.
– Интересные события чередой проходили тогда в Шуе?
– О, да! Сидели с теткой на чердаке и во все глаза смотрели, как на пустынную Соборную площадь с высочайшей звонницы сбрасывали колокола. Главный весил 20 тонн. Малиновый гул от него ветер доносил до Иванова. Смерть отца от пневмонии тоже стала для меня настоящим потрясением.
– Как же вы без отца управлялись?
– Гроши, которые мать зарабатывала в детской библиотеке, уходили на пропитание. В войну я окончил семилетку и пошел работать в электросеть помощником мастера. Лазил по столбам, тянул провода.
– Сколько же лет проработали?
– С 1943 года и вплоть до ухода на заслуженный отдых. Организовал диспетчерскую службу и проработал 45 лет. Награжден медалями «За доблестный труд», «Трудовое отличие» и другими знаками. Долго консультировал коллег и оказывал профессиональную помощь. Избирался депутатом Горсовета.
– Из рода Бальмонта с кем-нибудь были знакомы?
– С увальнем Борькой Бальмонтом. Борька тоже сиротствовал. Правда, при живом отце, крупном ученом-овцеводе. Потом Борька поступил в Московский институт и дослужился до министра среднего машиностроения.
– Какие еще известные люди остались в вашей памяти?
– Дочь фабриканта Нина Рубачева, в 60-е годы 20 века она торговала квасом. Дочь расстрелянного в 1922 году священника Павла Светозарова, учительница школы №19, у нее тоже трагическая судьба. Звали ее Вера Павловна.
– Где вы армейскую службу проходили?
– В 1948 г. призвался в армию, в Кремлевский полк охраны. Вернулся работать в электросеть. Женился на учительнице по литературе школы №1 Софье Королевой. Сейчас ее нет рядом со мной, к сожалению.
– Лолий Николаевич, вы очень интересный собеседник и знаток истории Шуи. У вас свои убеждения на счет возраста и происхождения города?
– Есть убеждение, что здесь жили черемисы и меря. Угро-финское «суо» переводится как болото. С южной стороны города были болотные места. Ведь в Карелии тоже есть Шуя.
– По вашей инициативе вернули названия старых улиц в исторической части города.
– Был я у главы города по этому вопросу. Улица, например, Мортирия Соловьева, друга Фрунзе, когда-то назвалась Пищальная. Вот таблички на кладбищах вернуть сложнее. Снесли большинство гранитных и каменных памятников. Вымостили ими дорогу к районной больнице, а потом закатали под асфальт. Да, много интересного было на моем веку. Почаще приходите ко мне беседовать. Пока еще жизнь продолжается...
