Нужно любить то, что ты делаешь и тогда труд, даже грубый, возвышается до творчества
К 115-летию Николая Ивановича Власова.
Приезжая в Шую, Николай Иванович непременно давал о себе знать, и мы подолгу бродили по улицам родного города, так хорошо знакомого нам обоим. Только он знал и помнил значительно больше, чем я, — с середины двадцатых годов. И он рассказывал, рассказывал, рассказывал.
— Я мечтал строить мосты, сложные сооружения и железные дороги. Эта мечта начала сбываться в Шуе. Правда, пришлось поработать и на «гражданском» строительстве: доводил до ума жилой дом на улице Ковровской (ныне № 26 по улице Свердлова. Там случилась большая авария. При подъёме балки на третий этаж один из рабочих погиб, другой – травмирован), занимался крышей корпусов Первомайской больницы, проектировал центральную баню. Но удовольствие от работы, ни с чем не сравнимое, начал получать с того момента, когда меня назначили прорабом строительства железобетонного моста через Тезу.
Была ещё одна радость: на этих стройках Николай Иванович встретил и искренне полюбил своих трудовых учителей, тепло вспоминал их. А я, слушая его, не переставал удивляться: до чего же был мудр этот народ, влюблённый в своё дело. И мне невольно пришла на ум фраза, сказанная примерно в те же годы А. М. Горьким: «Нужно любить то, что ты делаешь; и тогда труд, даже грубый, возвышается до творчества».
Об этих «творцах» слушаем рассказ Николая Ивановича Власова.
— Наиболее видным моим учителем на стройках был десятник Иван Максимович Суханов — «могутный» русский человек. Высокий, худощавый старик с клинообразной бородой; по характеру и внешнему виду он напоминал Ивана Грозного — суровый, требовательный и гневный, полуграмотный, но очень умный самородок из крестьян Владимирской губернии, воспитавший три поколения инженеров.
Без труда, по законам, ему одному известным, он свободно разбивал кривые трёхцентровых сводов и параболических арок не только на суше, но и на воде, конечно, без помощи каких-либо геодезических инструментов. Он был изумительно изобретателен: при примитивной технике тех времён умел создавать простейшие приспособления для подъёма значительных тяжестей на большую высоту.
Однажды, когда его не было на стройке, ко мне, как к прорабу, обратился бригадир каменщиков, чтобы я у него принял кирпичную кладку стен. Я это сделал. Прошёл, проверил; на мой взгляд, всё было в порядке. И я подписал акт приёмки работ.
Вскоре, безусловно, узнал об этом десятник Суханов. Он знал ошибки этой бригады… В этом случае им была проявлена исключительная тактичность, умная требовательность и природная способность воспитателя.
На другой день, утром, когда я поднялся на леса, Суханов, стоя от меня метрах в 10-15, как будто не зная о том, что кирпичная кладка уже принята, начал требовать у бригадира исправления дефектов.
— Иван Максимович! У нас кладку принял анжинер, — сказал на это бригадир.
С чувством собственного достоинства Суханов начал отчитывать бригадира. Долго он показывал дефекты, строго указывал на недостатки, сурово обличал его в нарушениях, при этом говорил о секретах кладки и наиболее частых ошибках, допускаемых каменщиками, а также о правилах проверки и пользования измерительными инструментами и приспособлениями.
Вся стройка слушала его, а он, как будто не замечая меня, после каждого назидания приговаривал:
— Анжинер, анжинер… У анжинера голова большими делами занята. И не мог он принять…, — тут он опять перечислял ошибки кладки.
Все понимали, что не бригадиру, не каменщикам, а мне — инженеру, молодому и неопытному, рассказывал всё это старый и мудрый десятник, не подав вида, что замечает меня.
И только спустя некоторое время, в конторе, вежливо извиняясь, сказал мне, что он заставил поправить принятую мной кладку, так как в ней были «некоторые ошибочки». Позднее, после работы, пошёл со мной на леса и долго показывал мне секреты мастерства строительного дела и рассказывал много интересного, чего не может дать ни один институт… Память о нём и уроках его храню свято.
Другим учителем Николая Ивановича Власова был плотник из села Писцова нашей области Пётр Михайлович Прохоров. О нём он вспоминал, пожалуй, чаще, чем о многих других.
Вероятно, был Пётр Михайлович не только мастером первоклассным, но и человеком замечательным. Чувствовалась какая-то сыновняя любовь Николая Ивановича к этому человеку.
Старый плотник, русский умелец, представитель известного всему миру российского плотницкого искусства прошлых времен, участник защиты Порт-Артура в русско-японскую войну, Прохоров заслужил благодарность за сметливость и быстроту выполнения оборонительных сооружений от известного командира и защитника крепости генерала Романа Исидоровича Кондратенко.
Прохоров был сапёром. Спокойный и умный человек, он обладал большими организаторскими способностями и умением правильно распределять всех членов бригады сообразно их опыту и знаниям. А бригада у него достигала 60-70 человек.
А какие мастера были у него в бригаде! Сейчас даже трудно поверить, что они могли «творить» своим нехитрым инструментом.
Врубки делали с зазором не более одного миллиметра; косую лапу с крюком рубили без шаблонов, сложные мостовые врубки выполнялись так, что стальной складной метр, плашмя, не входил в швы. Точность разбивки, горизонтальность и вертикальность всегда были безукоризненны. Чистота отделки, прямолинейность кромок, дорожек и строжка были гордостью бригады. Уровень полов проверяли не только фуговальным правилом с уровнем, а также рейкой с установленным на ней на ребро пятаком — медный «пятак» стоял без движения.
Вот один из рассказов Николая Ивановича о рабочих бригады Прохорова.
— Однажды заспорили двое рабочих: плотник и столяр из города Галича Костромской губернии; черноватый, живой, горячий человек, исключительный мастер и виртуоз по искусству владения топором: «Какой ты столяр?! У тебя швы врубок шире моих!» — с издёвкой заметил плотник столяру. И начался жаркий спор. В азарт вошёл плотник! С жаром превозносил он плотницкое искусство: «Вот попробуй топором, а не стамеской сделать точно надруб. Смотри!» — крикнул плотник столяру и положил руку на пень, раздвинул пальцы и… — все с ужасом взглянули и невольно вскрикнули, когда он наотмашь, сверкающей сталью топора беспрерывно ударял себя по ладони левой руки. Но точность его ударов была столь изумительна, что плотник не только не поранил себя, но даже ни одной царапины не осталось на его руке: лезвие чётко, четыре раза с силой засекло пень между разведёнными пальцами ладони.
Столяр был побеждён и сражён.
От 19 Января 2016 года Борис СИДОРОВ, Почётный гражданин Шуи, краевед.
