Поживем – увидим, доживем – узнаем
Пока мы молоды, мысль о старости кажется далекой и даже невозможной. Мы наивно полагаем, что будем молоды всегда…
Наверное, так казалось когда-то и им — тем, кто пережил тяжелейшие военные годы и восстанавливал страну из руин, кто своим трудом создавал мощь государства и закладывал основы нашего сегодняшнего благополучия. Это они ставили трудовые рекорды, перевыполняли пятилетние планы, и все богатство, какое у них было — лишь вера в светлое будущее. К сожалению, многие пожилые люди сегодня одиноки, беспомощны и бедны. Они нуждаются не только в медицинской помощи и лекарствах, но порой просто в элементарном уходе, помощи в быту.
Отработав свое, стали ненужными
Единственная служба в городе, которая оказывает такую помощь — Шуйский центр социального обслуживания. На сегодня услугами центра пользуются 1050 пожилых людей, большая часть из них — инвалиды. На улицу они не выходят, единственная ниточка, связывающая их с внешним миром, — социальный работник, который приносит еду и лекарства. Заглядывают, правда, и дети, но, увы, не так часто, как хотелось бы…
Татьяна Анатольевна Ефремова, директор центра, рассказывает:
— Я работаю в центре около 25 лет, за это время многое изменилось. Сейчас, например, людей, нуждающихся в уходе, стало больше в частном секторе, где нет инфраструктуры. У многих наших подопечных есть дети, но они уезжают на работу в Москву, и ухаживать за стариками некому. Это еще можно понять, но есть такие, у кого дети живут на соседней улице, но приходят навестить престарелых родителей только в день пенсии. Таких стариков жаль, они вырастили детей, во многом себе отказывая, дали им образование, а, отработав своё, стали никому не нужными. Мы видим, как старики скучают, как радуются, когда к ним кто-то приходит, как ждут этого… Хорошо, что есть наш центр и пожилые люди не брошены на произвол судьбы, но все-таки забота о родителях — долг каждого…
Запертые в четырех стенах
У любого пожилого человека за плечами — ценный багаж жизненного опыта, не сравнимый ни с какими другими знаниями. Поделиться им мы попросили людей, волею судьбы оказавшихся запертыми в четырех стенах. Когда-то они учились, работали, воспитывали детей, словом, жили, как и все. Сегодня — самостоятельно выйти на улицу они практически не могут. Они не могут многое из того, что просто и доступно большинству из нас…
Алевтина Павловна почти всегда находится в квартире. До 72 лет она работала, пока не случился инсульт. Состояние было очень тяжелое, прогнозы — самые мрачные. Но она смогла выкарабкаться. И всё бы ничего, да память сильно подводит. Узнает только самых близких, из дома выйти боится, потому что дорогу назад может уже не найти. По жизни никого не винит. Все «претензии», по ее словам, только к себе — за то, что стала для всех обузой. Единственное, о чем жалеет, – мало успела: работы было много. А всё, что сегодня хотела бы — только здоровья…
Ничего нельзя переделать...
Лилия Евгеньевна Маринина родилась в 1936 году. Военные годы запомнила заревом пожара и бомбежкой в городе Александрове. Туда она приезжала к маме, которая не могла ее содержать из-за инвалидности. Воспитывалась у тетки, за что ей благодарна до сих пор. За свою жизнь Лилия Евгеньевна работала в разных местах — в цехе на фабрике детских гармошек и старшим инспектором по работе с молодежью, была секретарем комсомольской организации и ревизором, а после того, как заочно окончила Горьковскую высшую школу милиции, прочно и надолго заняла место на опорном пункте правопорядка. Задача была непростая — поддерживать порядок на территории огромного микрорайона — всех Северных улиц. Работать было трудно, но интересно, общаться приходилось и со взрослыми, и с детьми, и с теми, кто вышел из заключения… Люди ее уважали, несмотря на непростой контингент, за все время работы она ни разу не услышала в свой адрес ни угроз, ни оскорблений. Потому, наверное, что сама относилась ко всем с уважением — и к мальчишкам-сорванцам, и к зэкам. Одним пацанам помогла избежать строгого наказания за мелкую шалость, другим — получить невыплаченную зарплату, а кому-то даже вшей пришлось выводить… Скольким помогла — всех и не вспомнить, работой своей горела так, что это отразилось и на близких — младший сын пошел по ее стопам, окончил Ивановскую школу милиции. Был еще старший сын — служил в Москве в дивизии имени Дзержинского, воевал в Грузии, Абхазии, Чечне… Погиб, попав под обстрел на границе.
О том, как живется сейчас, Лилия Евгеньевна говорит неохотно. Пенсии то хватает, то нет. Трат у нее много — больные ноги никуда не пускают, чтобы добраться до больницы, надо заказывать такси. Сама делать почти ничего не может, за все услуги приходится платить. Немаленькую часть пенсии каждый месяц тратит на кучу таблеток и мазей. За свою беспомощность обидно, но она старается не унывать, а по поводу своего преклонного возраста даже шутит. Единственное, о чем жалеет — мало довелось пожить в благоустроенной квартире: воду и канализацию провели несколько лет назад, и то за свой счет.
— Как мне живется? Как всем. Я ни о чем не жалею. То, что было у меня в жизни, ничего бы сегодня не изменила. Да сейчас уже ничего нельзя переделать, особенно людей. Люди стали жестокие, завистливые. Доходит до того, что даже мне завидуют. Говорят: ты на группе, у тебя льготы… Да я бы отдала свою «группу», только бы ходить самой и что-то делать самой. Что их испортило, не знаю. Может, зависть, может, жадность, но раньше такого не было. Обидно только за себя — даже до магазина сама не могу дойти. Сын мне помогает, соцработник приходит — внимательная, заботливая женщина, но… было бы здоровье. А молодым что посоветовать? Быть правдивыми, порядочными. Женщина в первую очередь должна быть ответственной и терпеливой. В семье всё зависит от женщины. Мы с мужем более 30 лет прожили вместе, воспитали прекрасных детей. Этого могу пожелать и всем…
