Воронья горка
Дни глухозимья коротенькие, серые. От рассвета до сумерек совсем мало времени. Птицы в такую пору возле жилья человеческого держатся — здесь хоть какой-то корм отыскать можно до того, как стемнеет, ведь с темнотой многие дневные птицы почти полностью слепнут, а голодными на морозную зимнюю ночь оставаться рискованно — замерзнуть можно. Вот и ищут вороны да галки, воробьи да синицы чем бы тут подкрепиться.
На заборе, отделяющем наш огород от соседского, сидят, нахохлившись, хмурые вороны. Они ждут, когда мы будем кормить собак, в надежде на то, что и им что-нибудь перепадет. Холодный ветер ерошит вороньи перья, и птицы, переминаясь с лапы на лапу, ёжатся и порой сердито каркают. Похоже, что они выражают свое недовольство, что мы тянем время, и по-своему, по-вороньи ругают нас. Когда им надоедает сидеть на заборе, вороны перелетают на крышу соседского дома и рассаживаются на остром коньке ее. Здесь они усаживаются плотнее, и каждая старается сесть в серединку, где, очевидно, теплее. Они толкаются, пихают друг друга и порой сталкивают иную с конька крутой крыши.
Вот одна из таких вытолкнутых из середины неудачниц не успела взлететь и, махая крыльями, быстро поехала вниз вместе со снегом по скользкому оцинкованному железу крыши. Снегу на крыше было еще совсем мало, и он слабо держался на мороженой оцинковке.
— Кра-кра-а! — испуганно закричала ворона, но тут снег с крутой крыши дома съехал на пологую крышу веранды и остановился. Ворона недоверчиво потопталась, помахала крыльями, отряхиваясь от снега, взлетела и вновь уселась на заснеженном коньке крыши, поглядывая вниз. Похоже, что испуг ее прошел, а происшествие с катанием заинтересовало птицу. Недаром говорят, что серая ворона, хоть и пакостница, и воровка, но любопытна, сообразительна и по-своему, по-вороньи умна. Она потопталась на коньке крыши, а затем, вместо того чтобы усесться на нем поудобнее, вдруг соскочила с конька и вновь съехала вниз, каркая и размахивая крыльями. Соседки, сидящие на коньке, посмотрели на нее кто с любопытством, кто осуждающе, негромко покаркали, и вдруг одна из ворон тоже скакнула с конька в снег и, махая крыльями, скатилась до веранды! И ведь ее никто не толкал, она сама решила прокатиться с крыши!
Признаюсь, я невольно рассмеялся. Ай да вороны! До весны-то еще далеко, а они словно мальчишки да девчонки масленичное катание с горы устроили! Может быть, и другие вороны тоже надумали бы с крыши покататься, да тут соседка вынесла своей собаке еду, и все птицы поспешили слететь с крыши во двор, где начали свою привычную планомерную атаку на собаку, чтобы отвлечь ее от миски с едой…
Вот какие они у нас, серые вороны-воровки. Пожалуй, по уму-то они среди наших птиц первые. Мне на рыбалке доводилось видеть, как две вороны довольно сноровисто и быстро развязали веревку, которой я затянул рюкзак, и пока я пытался напугать их, размахивая удилищем, спокойно и нагло обворовали меня — утащили пирожки, которые положила мне жена. Разбойники, конечно, но какие умные! Куда там до них галкам, диким голубям, воробьям. Разве что только длиннохвостые стрекотухи-сороки по уму да любопытству своему с воронами сравняться могут.
