Инна Милеева: Мое стремление — жить долго с огоньком в глазах

Замечательному шуйскому прозаику Инне Алексеевне Милеевой 14 октября исполнилось 85 лет.

И. Милеева родилась в г. Ананьеве Одесской области, детство и юность провела в г. Балта. Это были самые счастливые годы ее жизни в семье родителей-педагогов. Затем Великая Отечественная война, три года жизни на оккупированной фашистами территории Украины, голод, лишения. В мирном 1948 году Инна Милеева становится офицерской женой и все тяготы неустроенного быта, суровой службы делит с мужем пополам. С крайнего севера до жаркого юга — исколесила молодая семья страну. Инна Алексеевна освоила разные профессии: бухгалтера, машинистки, маляра, диктора, продавца. Но главную свою задачу — быть надежной опорой и верным другом любимому — она никогда не забывала. В 89‑м Инна Алексеевна похоронила мужа, потом долгое время жила в Кишиневе, и только в годы перестройки приехала в наш город, где жизнь ее круто изменилась. У Инны Алексеевны открылось «второе дыхание».

Сама жизнь, богатая радостью открытий и горечью утрат, заставила ее сесть за писательский стол, взяться за перо. Почти все события 20‑го столетия тесно переплелись с ее судьбой. Она рассказывает: «Я прожила длинную жизнь. Все пройденное и пережитое вместе с народом, а также события личной жизни требуют выхода. Мое поколение — свидетель и участник событий прошлого века. Нас становится все меньше и меньше, а с нами уходит и живая память. Надо спешить запечатлеть историю и факты прошлого для будущих поколений, моих внуков и правнуков».

И. А. Милеева талантливо пишет воспоминания, художественную прозу о сложности семейной жизни, о непростых человеческих отношениях, о нравственных ценностях личности. С большой любовью она повествует о детях, о братьях меньших, о природе. Печатается на литературной странице еженедельного издания «Местный спрос», на страницах журналов издательства «Северная неделя», является автором сборника прозы «Второе дыхание», участником радиопередач, региональных фестивалей-конкурсов, дипломантом их, номинантом на соискание лауреата международной премии «Филантроп».

И. А. Милеева — еще и незаменимая опора в жизни для своих детей, внуков и правнуков, неугомонный романтик, живой, энергичный человек, заражающий оптимизмом и энтузиазмом окружающих. Доброго здоровья, творческих успехов, долгих лет жизни вам, Инна Алексеевна!

Черныш

Жил-был дворовый пес Черныш. Весь черный, а на груди белая манишка да на лапках белые носочки и пышный хвост. Жил в конуре под яблоней. А на яблоне висел скворечник…

Весной возвращались с юга скворцы. Они очень аккуратны и, прилетев, первым делом производили «генеральную уборку». Выбрасывали старую подстилку, скорлупки яиц. Потом застилали «дом» свежей травкой, веточками и только потом «вселялись». Пора думать о потомстве: отложив яички, скворчиха сидит на них, согревая теплом своего тела, а скворец приносит ей еду, заботится. Вскоре из скворечника раздается звонкий писк. Вот тут уж скворушки-родители и Черныш надолго теряли покой. Скворчата пищат, родители, поминутно сменяя друг друга, носят еду прожорливым деткам. Писк и мелькание скворцов страшно раздражали Черныша. Он морщился и часто клал голову на землю, прикрывая лапами уши, желая приглушить писк и, закрыв глаза, чтобы не видеть мелькания птиц, ждал ночи, когда наступит тишина.

А вот нелетающих своих соседей он очень любил. Бывало, выведет клуша цыпляток, водит их по двору, а Черныш не отрывает от них взора, забавно склонив голову набок, и даже умиленно улыбается. Да-да! Он как-то особо приоткрывал и растягивал пасть, щурил глаза и морщил нос — получалась настоящая улыбка. Цыплята бегали у его ног, а если он лежал, то взбирались ему на спину, а он замирал от удовольствия.

Котятам разрешал он играть своим хвостом и ушами, есть из своей миски. Только петуха и кур гонял. Вечером мы отпускали его погулять до утра. Утром, легко перемахнув калитку, он возвращался домой. Но однажды он не вернулся. Искали, звали — нет его. И вдруг, выпуская кур, увидали его на крыше курятника — бездыханного. Как мы потом узнали от очевидцев, бездушный сосед, шутя, всадил в него пулю.

Мы осторожно сняли его и похоронили под яблоней, где он был счастлив. И очень долго еще мы горевали о нем.

Облака

По синему небу плывут огромные белые-белые облака, как корабли по безбрежному полю. Между ними облачка маленькие, как хлопья ваты. Синь неба размывает их, делая прозрачными. А над горизонтом облака слились в огромную массу. В их контуре чудится отражение мира земного: то на горы они похожи, то на поляну, а вокруг нее лес и мелкий кустарник. Как же обворожительна эта плывущая, все время меняющаяся картина!

Виртуально я — в небе, и даже жаль возвращаться оттуда.

Кукушка

Еще шла война. Недавно освобожденный советскими войсками городок постепенно налаживал мирную жизнь. На кратковременный отдых в нем обосновался полк. По воскресным дням в клубе играл военный духовой оркестр. Молодежь танцевала. Война войной, а молодость брала свое.

Завязывались знакомства, кто-то находил свою любовь. Однажды семнадцатилетняя Верочка, веселая симпатичная девчонка, познакомилась с сержантом Степой. Ухаживания продолжались недолго, Степан предложил полюбившейся девушке руку и сердце. И Верочка с радостью приняла предложение.

Окончилась война, Степан демобилизовался и увез свою молодую жену в Москву, откуда был родом, где жили его родители. Зажили все вместе. Тесновато, конечно, приходилось в коммунальной квартире, но ладили, жили дружно. Верочку новая родня за дочку почитала. А уж когда появилась крохотная внучка Варенька, радости бабушки и дедушки не было предела. Да и Степан от счастья аж светился.

Только безоблачное счастье длилось недолго. Верочка закручинилась, заскучала по родным местам, по отчему дому, что над речкой стоит, по вишневому саду, маме с папой и подружкам. А тут что? Постоянные заботы о ребенке, его раздражающий плач — ни поспать вволю, ни на танцы сбегать. В общем, собрала Верочка чемоданчик и тайком уехала домой от Вареньки трехмесячной. Следом за беглянкой отправился Степан. Уж как он только ни увещевал жену, ни уговаривал вернуться, Верочка ни в какую, не заговорило в ней чувство материнское, не вернулась…

Уехал Степа ни с чем. А она не расстраивается, ни его, ни дочку новорожденную не вспоминает. А родители-то ее глаза от соседей прячут, стыдно им, что дочь такую вырастили: ну вернулась бы с внучкой, раз жизнь в чужом городе не заладилась. Неужто не помогли бы?

А Верочке и горя нет: гуляет, танцует, веселится. Повстречала парня хорошего. Шло дело к свадьбе. Уж и платье подвенечное сшито, и туфельки куплены, и гости приглашения получили… Но за два дня до бракосочетания пришел жених в дом к невесте и серьезно так говорит:

— Что ж это ты про дочку ничего мне не сказала? Бросила такую малютку, молока материнского лишила, заботы и ласки? Сбежала… Не бывать нашей свадьбе. Мне жена нужна, а не кукушка…

Много лет минуло с той поры. Как сложилась дальнейшая жизнь Верочки, мне неизвестно. Но не думаю, что счастливо. Ведь грех ее навсегда с ней остался. А история эта, может, для кого-то станет предостережением от опрометчивого шага, ведь что может быть ценнее и прекраснее для женщины, чем материнство?

От 18 Октября 2011 года Коллектив литературного объединения «Родник», редакция газеты «Местный спрос».