Участь стариковская
У вагонного окна сидел пожилой человек. Взор его был устремлён в даль, но чувствовалось, что он ничего не видит, погруженный в свои раздумья под мерный стук колёс. Сегодня у его сына юбилей — пятьдесят. Но все прошедшее было словно вчера. Он вспомнил первый крик сына, слившийся с воем мятущейся за окном пурги, и чувство счастья: сын родился!..
Время мчится быстрокрылой птицей. Сын в первый класс пошел, а вот и бал выпускной, институт. В 20 лет женился и подарил папе с мамой внуков. Даже живя отдельно, они оставались единой семьёй, делили радости и печали пополам. Став твёрдо на ноги, сын стал как-то отдаляться, меньше общаться с родителями. Почему? Они с женой не находили ответа. Но было больно от сознания, что они не очень нужны сыну.
С развалом Советского Союза жизнь круто изменилась: сын — в одном городе, родители — в другом. Давно нет его Аннушки, а жизнь в семье дочери далеко не «сахар». Старику не спится, он рано встает и выслушивает упрёки: за то, что всех будит, что топает «как слон» и спать не даёт, а на кухне «путается под ногами». Дочь брюзжит недовольным, раздражённым голосом, он — «стрелочник» в её неудавшейся личной жизни.
Поезд подошел к перрону. Почти последним он вышел из вагона и направился к выходу в город. Вот и привокзальная площадь. В разные стороны разбегаются «легковушки», увозя приехавших. И вдруг ему остро, до боли, захотелось услышать: «Дедуля, мы за тобой!». Но площадь опустела, а он стоял в наступающих густых сумерках зимнего дня. Крепчал мороз, и холодок стал пробегать по спине. Глубоко вздохнув, он направился к остановке троллейбуса.
Вспомнил, что дети обещали встретить его на последней остановке к дому. Напрасно! Он один на остановке, и надо самому «топать» к дому сына. Сгустившаяся темнота, падающий снег. Ноги спотыкаются, ноша оттягивает руки, и невольно опускаются плечи. Тяжело ему идти… и грустно. Но вот уж близок дом, и он, сильный духом человек, настраивается на мажорный лад.
Через несколько минут ему откроют дверь, и он окажется в тепле и праздничной обстановке. Но старик знал и то, что никто не бросится ему на шею. Просто поздороваются, будто видят каждый день. С этим он как-то смирился. Наконец-то пришел. Все происходит, как он себе представлял.
Уже накрыт праздничный стол, рассаживаются гости. Его сажают рядом с юбиляром, скоро будут звучать тосты сыну, а также и в его адрес. Наступит свободное общение со всеми. Он, слегка охмелев, почувствует себя помолодевшим, прежним. Старик любил праздники в семье сына. Здесь всегда было весело и непринужденно. Звенели бокалы, пела гитара, смешили пристойные анекдоты. Гости пели, танцевали, шутили и смеялись.
Сегодня собрались вместе четыре поколения: отец, дети, внуки и правнуки. В этот вечер они — одна семья, но вот «окончен бал». Сейчас ему приготовят белоснежную постель, и он уснёт безмятежным сном. Наступит утро, и он отправится домой. Никто его не проводит — всем некогда. И знает он: если бы не приехал, то этого никто бы и не заметил.
Стоя на перроне в ожидании обратного поезда, он думал: неужели им, молодым, непонятно, что старикам они очень нужны? Старость, которая когда-то «нагрянет» к каждому, принесет немощь, и забота близких станет необходимой, как воздух, которым дышишь.
...Крупными хлопьями падает снег на поникшую голову и плечи старика. Он опять в своём душевном одиночестве.
