Художник солнечного луча
Глядя на эти пейзажи, забываешь, что за окном лежат сугробы снега, зато чувствуешь запах молодой листвы. Имя этому волшебству — живопись, а зовут волшебника Владимир Критский.
Каждый художник в чём-то отличается от другого. Даже в одном и том же пейзаже, в портрете одного и того же человека вы сразу уловите особенности передачи взгляда художника. У Владимира Критского это можно назвать неустанной погоней за солнечным лучом.
Родился Владимир в Горьковской области, но, приехав в Шую пятилетним мальчишкой, он уже шестьдесят лет не расстаётся с городом, ставшим для него родным, главным героем его живописных работ и его стихов. Да, стихов, ибо, как человек увлекающийся, он просто разрывается между живописью, стихами и внучкой, ставшей с недавних пор самым главным и самым строгим судьёй. Лето — для холстов, для живописи, а зима — для стихов, так разделил он для себя времена года. 
Но если судить по его пейзажам, то разделение это очень условное. Ни зимой, ни летом не засиживается он на диване или в уютном кресле, ожидая, когда посетит его вдохновение.
На пятидесяти полотнах, с трудом уместившихся на стенах полюбившегося шуянам «Аранжевого кота», Шуя и её окрестности — во все времена года. Впрочем, не только Шуя, но и шуяне — друзья, близкие Владимира и совершенно незнакомые люди, которых подсмотрел, выхватил взглядом из нашей суетной быстротечной жизни и остановил это увиденное мгновение, подарил его нам.
В гости к Владимиру, на его авторскую выставку, открывшуюся в минувшую пятницу, пришли его друзья-художники. Для большинства из них он — гуру. Известный живописец Борис Дороганов вспоминает, как давным-давно, в юности, он был поражён, увидев однажды на берегу реки настоящего художника. А художник был настолько поглощён работой, что не заметил мальчишку, с восхищением наблюдавшего, как тот переносит на полотно, оживляет в красках и этот солнечный день, и эту реку, и кусты и даже еле уловимое дыхание тёплого ветерка, сморщившего воду. Этот художник был Владимир Критский, а мальчишка, с восхищением наблюдавший за ним — Борис Дороганов. Как знать, не эта ли встреча с мастером предопределила и всю дальнейшую судьбу Бориса. Пройдут годы, и они уже на равных будут вспоминать ту мимолётную встречу.
Друзей, знакомых, тех, кто ценит и любит настоящую живопись, собралось столько, что гостеприимная хозяйка «Аранжевого кота» всерьёз встревожилась — не проломился бы пол на «Чердаке». Звучали слова благодарности, поздравления, пожелания новых творческих находок. Все вместе дружными аплодисментами встречали гости новые стихи Владимира, которые он, чуточку волнуясь, читал прямо с исчёрканного, пестрящего исправлениями тетрадного листа. Словом, это было даже не открытие авторской выставки, а встреча добрых друзей, искреннее, живое общение, и это, по-моему, гораздо ценнее любых самых возвышенных дежурных речей.
На большинстве выставленных картин нет рам, и это не отвлекает внимания зрителей на блестящую мишуру. Глядя на пейзажи Владимира, напрочь забываешь, что за окном лежат сугробы снега, и до той поры, когда расцветут вишни, ещё очень долго — здесь слышишь и гудение шмелей в тяжёлых влажных гроздьях сирени, и шёпот ветра в кустах цветущего терновника, и чувствуешь, как пахнет молодая листва. Волшебство? Да, и имя этому волшебству — живопись, а зовут волшебника Владимир Критский.
