Говори по-русски!
Часть 2. «Язык падонкафф» наступает
Сегодня находятся мутанты от образования, которые слёзно требуют упростить слишком сложный русский язык, сократить количество часов на его изучение, отменить экзамены по этому предмету, ссылаясь на то, что американские школьники до 11-13 лет полуграмотны или вовсе безграмотны, и ничего. А между тем, в нашей стране уже два миллиона безграмотных и полуграмотных.
Обратим внимание на такое распространенное в русской транскрипции слово, как секс. Если раньше мы пользовались русскими словами привлекательность, женственность, любовь, близость, целомудренность, развратность, эротичность и т.п., то теперь всему этому предпочли иностранное слово секс, что в переводе означает «биологический пол». Сами англичане применяют это слово с соответствующим эпитетом, а не в «голом» виде. У нас данное слово приобрело универсальное значение. «Засексовались» до самого некуда! Кто может объяснить, что такое сексуальная женщина? Проститутка ли, торгующая телом, или дама, раздающая удовольствия направо и налево? Или просто человек, имеющий определённый пол? По-английски the weaker sex обозначает слабый пол, женщина. А у нас – «сексуальная» женщина, звезда, девушка и т.д. По переводу же – это половая женщина всего-навсего. А по-русски близкое отношение между мужчиной и женщиной – секс, т. е. пол. То есть мужской пол и женский пол занимаются полом. Тарабарщина!
Или «сексуальные волосы»? Это какие такие волосы: вверху или внизу? А как вам нравится слово сексапильность? Субъект с таким эпитетом, не половой ли маньяк со своим половым призывом? По-русски sex-appeal переводится как половой призыв, привлекательность, готовность ответить на сексуальный половой запрос. Лучше всего этому соответствуют лёгкого поведения женщины и проститутки. Значит, русское слово привлекательность можно вывести из употребления. Вот сексапильность – это да! То же самое можно сказать и о слове ток-шоу. Разве нельзя сказать по-русски, что это разговорное представление, спор, обсуждение какого-либо вопроса или беседа?
Недавно в одной из газет была напечатана статья под названием «Лукавство прямого отжима». Читаем: «Супермаркеты (заметим, не магазины) столицы предлагают покупателям новый продукт – «свежевыжатый сок». Если «не любите возиться на кухне, выпейте в магазине фреш, который сделают при вас». Далее: «При гастрите, панкреатите, язве не пейте «кислые» фреши – из лимона, апельсина, клюквы, яблок, а также томатный фреш». Смотрим в словарь. Слово fresh переводится как «свежий, новый, добавочный, бодрый, не уставший, чистый, здоровый, цветущий, бодрящий» и т. д. Как видим, о соке здесь вообще речь не идёт. «Свежий» есть, а сока нет.
Без меры и необоснованно искажают родной язык и компьютерщики. Компьютерная грамотность хороша и нужна, если не корёжит русского языка. Если же Интернет захлёстывают искаженной русской речью, перемешивая его с чужим и не очень понятным языком, то, надо полагать, это плохо. И что ждать, если из школы выкинуты диктанты, изложения, сочинения, а литература, как учебная дисциплина, едва-едва просматривается через микроскоп сильного увеличения. Вместо всего этого – голые тесты, чтобы научить детей правильно ставить крестики или галочки в вопросниках. А знания ни к чему, от них одна головная боль. Проблема, о которой идёт речь, называется проблемой «олбанского языка», или языка «падонкафф». Компьютерщики – народ молодой, зачастую малограмотный, куда-то, видимо, спешащий, поэтому стараются не тратить время на создание текстов, используя так называемые «смайлики» – значки типа «100ять», «5ница». Само собой, и знаки препинания не признают тоже, что приводит к появлению таких перлов, как «Превед как жевош?».
Словарь русского языка насчитывает почти полмиллиона слов. Тридцать лет назад средний взрослый человек использовал в повседневной жизни 4-5 тысяч слов, подросток 2-3 тысячи. Сегодня словарный запас взрослого равняется словарному запасу подростка, подросток же 14-15 лет обходится примерно пятью-шестью сотнями слов, что равняется уровню туземца Новой Гвинеи. Конечно, время пуризма прошло. Интенсификация международных связей неизбежно влечёт за собой и заимствования, в том числе из английского языка. Но всему должны быть свои пределы. Дошли до того, что русскими в текстах оказываются только служебные слова и грамматическое оформление. Если когда-то справедливо осуждалось «французско-нижегородское наречие», то ещё более отрицательной оценки заслуживает «американо-нижегородский сленг», который не имеет никакого оправдания, и на котором написан отрывок, заключающий наши рассуждения.
Какой энд нас ждет?
– Хэлло, – сказала она и достала «лаки-страйк».
– Хэлло, бэби, – я щёлкнул лайтером «ронсон».
В баре висел смог, как над картинговым треком. Эркондишн, как всегда, не фурыкал. Да и вообще бар был не тип-топ – какой-то поп-артистский по дизайну. Я заказал двойной скотч и драймартини.
– Как бизнес? – спросил я.
– Хреново, никакого профита! – она опустила голову. – Всего на инч.
Бинг-бит-бэнд свинговал «Кам бэк ту Вирджиниа», любимую тему эпохи «бебопа». Тинейджеры в джерси, джемперах, блейзерах и блуджинсах «Ли», «Ливайз», «Рэнглер» потягивали хайболлы, джусы и оранджусы, уминали хотдоги, совмещая ланч с файвоклоком. Гёрлс давали шоу со стриптизом.
– Потопали до хаты! – вдруг сделала она оффер.
– А что там? ТВ с его вестарнами и паблисити обрыдло хуже горькой редьки! Опять кока-кола, «Марлборо» и слайды? Ты знаешь, Мэри, мне ненавистен истэблишмент!
– Мне тоже, Билл. Может, послушаем «Роллингов» на твоём новом «хайфай» квадрофонике?
– О кей, едем.
Мы вышли в холл. Бой-ниггер торговал дайджестами, бестселлерами и прочими мэгэзинами. Пьяные джи-ай горланили непристойные сонги и по-дурацки хохмили.
– Ты меня любишь? – спросил я, открывая дверцу своего тарантаса, не то джипа, не то багги, словом, фанни-кара.
– Nein, — почему-то по-ненашенски ответила она.
– Пипл, вы не в центр? – спросил какой-то джокер, должно быть, просто крэйзи.
– Нет, мы в парадиз! – горько сострил я, включая стартер и дефростер. Мы мчались по каким-то авеню, стритам, байстритам, дистриктам и риверсайддрайвам. На спидометре спид – 200 миль. Тайм из мани! Ту биор нот ту би. Какой-то нас ждал энд? Хэппи? Что-то не беливилось…
От 3 Апреля 2009 года Виктор МАСЛОВ, доктор филологических наук, профессор ШГПУ
