Шуйское дело: неизвестные факты
Владимир БАБАЙКИН. Продолжение. Начало в «МС» №16.
Когда несколько лет назад я принял участие в съёмках фильма «Шуйское дело», не предполагал, что к архивным материалам шуйских событий мне придётся возвращаться не единожды. А как иначе, если шуйская сенсация далёкого 1922 года прогремела на всю Россию и стала причиной появления памятной даты. В понедельник, 10 мая, в Воскресенском кафедральном соборе прошла памятная служба в честь невинно убиенных новомучеников шуйских. О трагических событиях у главного храма города – продолжение нашего документального повествования.
Воскресенский собор
В среду, 15 марта, народ начал собираться на площади перед Воскресенским собором. Туда же прибыл конный отряд во главе с начальником милиции Башенковым для разгона людей. Защитники собора, и дети в том числе, с кольями и камнями стали обороняться и теснить милиционеров. Высланные для наведения порядка 14 красноармейцев были оттеснены. Тогда по приказу начальника шуйского гарнизона Тюленева полурота красноармейцев 146-го стрелкового полка в полной боевой готовности выдвинулась к собору. На площади несколько протестующих вступили с ними в схватку. Чуть более половины красноармейцев были обезоружены и избиты, остальные — отступили. По ним произвели несколько выстрелов из захваченных винтовок.
С колокольни ударили в набат, и крестьяне окрестных деревень направились в Шую. Механический цех завода № 6 полностью прекратил работу. Рабочие Тезинской и Шахомской мануфактур тоже направились на Соборную площадь. Попытка рабочих фабрики «Новик» покинуть предприятие была пресечена руководством. Кульминация противостояния надвигалась – к площади приблизились два грузовика с солдатами части особого назначения. Сначала из пулемётов была обстреляна колокольня, затем выстрелы были произведены вначале поверх голов, а потом был открыт огонь и в сторону толпы. Площадь опустела, и на земле остались 4 тела с огнестрельными ранами.
По разным оценкам, в столкновении участвовало от 3 до 6 тысяч человек, при этом население Шуи составляло около 23 тысяч. Событие в Шуе заставило губернского военного комиссара А. И. Жугина ввести военное положение и в Иваново-Вознесенске.
Пострадавшие
Данные о количестве пострадавших 15 марта варьируются даже в документах, исходящих непосредственно от участников расследования: только в отношении убитых цифры разнятся от одного до шести человек. Историк С. Г. Петров, обобщая известные сведения о пострадавших, называет следующие цифры: из верующих убито 4 человека, ранено и избито – 10; из красноармейцев двое тяжело избиты, легко – 24. Однако многие легко раненные прихожане городских храмов, обращавшиеся за медицинской помощью, не учитывались.
Экстренное заседание
16 марта, в 3 часа ночи, президиум уисполкома расформировал созданную ранее «ревпятёрку», которой были приданы исключительные права по подавлению сопротивления защитников церковных святынь, и организовал чрезвычайную следственную комиссию. В планах было совещание на предприятиях города для выяснения причин прекращения работы 15 марта. В школах также должны были пройти беседы о прошедших событиях и о декрете ВЦИК об изъятии ценностей. Президиум уисполкома возложил юридическую ответственность за выполнение декрета ВЦИК на священнослужителей и старост храмов. Уездной комиссии по изъятию церковных ценностей было поручено в срочном порядке приступить к учёту и проверке имущества в церквях.
16 марта бюро Иваново-Вознесенского губернского комитета РКП(б) провело экстренное заседание. Бюро постановило создать комиссию для расследования беспорядков в составе члена ВЦИК И. П. Фирсова (или Фирстова), сотрудника ГПУ И. П. Царьковой, председателя губернского ревтрибунала С. Ф. Павлова, губернского военного комиссара А. И. Жугина.
«Подробности письмом»
Весть о трагедии в Шуе распространилась по всей губернии. И уже 18 марта ЦК РКП(б) получил сообщения о волнениях в Калуге и в Шуе. О Шуе сообщала телеграмма секретаря Иваново-Вознесенского губкома И. И. Короткова: «Губком сообщает, что в Шуе 15 марта, в связи с изъятием церковных ценностей, под влиянием попов-монархистов возбуждённой толпой было произведено нападение на милицию и взвод красноармейцев. Часть красноармейцев была разоружена. Из пулемётов и винтовок частями ЧОН и красноармейцами 146 полка толпа была разогнана, в результате 5 убитых и 15 раненых зарегистрировано больницей. Также убит красноармеец. В 11.30 на этой же почве встали 2 фабрики. К вечеру в Шуе установлен порядок, а 16-го утром рабочие фабрик приступили к работе. Настроение обывателей и части рабочих подавленное, но не возбуждённое. Подробности письмом».
Комиссия из Москвы
Если события в Калуге особой опасности для советской власти не представляли, то серьёзность шуйских волнений потребовала от Политбюро ЦК РКП(б) немедленных решений. В этот же день Политбюро направило в Шую следственную комиссию ВЦИК в составе члена Президиума ВЦИК П. Г. Смидовича, командующего войсками Московского военного округа Н. И. Муралова и председателя ЦК Союза текстильщиков И. И. Кутузова.
18 марта на пленуме шуйского уисполкома события в городе были названы «заранее подготовленным выступлением», в котором принимали участие «не только лица фанатически настроенные, но и сознательные контрреволюционеры». Действия властей признавались правильными и «сравнительно довольно гуманными». Но курс на жёсткие репрессии разделяли не все. Например, заведующий земельным отделом Лосев призвал «считаться с психологией верующих».
Письмо Ленина
19 марта Ленин обратился с телефонограммой в Политбюро ЦК РКП(б) и квалифицировал события в Шуе как одно из проявлений общего плана сопротивления советской власти со стороны «черносотенного духовенства» во главе с патриархом Тихоном и предложил развернуть масштабные репрессии против Церкви, воспользовавшись удобной ситуацией. «Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать, – сообщал Ленин. – Изъятие ценностей должно быть проведено с беспощадной решительностью, ни пред чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок». Было предложено применить жёсткие меры против шуйских мятежников: в Шую послать энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК, чтобы были арестованы как можно больше, не меньше, чем несколько десятков, представителей местной буржуазии по подозрению в деле сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей.
Вслед за распоряжением Ленина Политбюро даёт директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников был проведён с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности и других духовных центров.
Начало арестов
20 марта на заседании Политбюро был рассмотрен проект директивы Л. Д. Троцкого по организации изъятия церковных ценностей. 21 марта ЦК получило дополнительную телеграмму Короткова из Шуи, в которой он сообщил, что на самом деле убитых среди красноармейцев нет, хотя один боец находится в тяжёлом состоянии.
23 марта Москва расценивала действия уездной комиссии по изъятию церковных ценностей как правильные, но «не достаточно энергичные и планомерные». Комиссии по изъятию ценностей было рекомендовано продолжить свою работу. Дело о событиях в городе было направлено для дальнейшего расследования в Верховный ревтрибунал при ВЦИК. В это время уже шли аресты, и к 23 марта было арестовано 26 участников волнений.
«Надо бить в набат»
По мнению следствия, руководящую роль в выступлении сыграли лавочник В. И. Похлёбкин, заведующий мастерской при Шуйской мануфактуре Пётр Языков, бывший городовой О. И. Дружков и Н. М. Сажин (без определённых занятий). Как наиболее активных участников выступления выделили: колбасника Гуреева, крестьянина Шаронова (или Шарнова), стекольщика Сизова, гражданок Суханову и Шахову, учителей Рябцова и Борисова. В материалах следствия имеется указание только на одного черносотенца, попавшего в «Чёрную сотню» случайно. Муралов назвал яркими фигурами протеста Светозарова, Похлёбкина и Языкова как членов приходского совета Воскресенского собора. Следствие обнаружило широкий социальный состав протестующих. Роль рабочих в выступлении власти пытались умалить, хотя те приняли активное участие. Распространялся властями слух о преобладании среди протестующих фанатично настроенных женщин-верующих. Но другие заявления властей этому противоречили.
Стоит отметить, что среди протестующих было немало бывших членов РКП(б), в том числе уже упомянутые Языков и Сажин. Языков на площади говорил людям: «Советская власть – власть мерзавцев, надо бить в набат». Приехавшая в Шую на конференцию учителей О. Е. Столбунова, член РКП(б) с 1918 года, во время конфликта присоединилась к группе женщин, собравшихся у входа в собор, чтобы внести в их среду организованность и предотвратить насилие. Члены комиссии ВЦИК и сами подследственные сошлись в том, что действия людей в целом имели массовый и стихийный характер.
Изъятие ценностей
23 марта, выполняя директивы центральной власти, командующий Московским военным округом Муралов провёл показательное изъятие ценностей из Воскресенского собора с участием представителей верующих и уездной комиссии по изъятию. Соборная площадь была оцеплена войсками, а прилегающие улицы перекрыты. По свидетельству Муралова, красноармейцы не только чувствовали жажду мести, но и выражали словесно желание «пострелять в попов и спекулянтов». Находящихся в соборе красноармейцев Муралов приказал сменять каждые полчаса, дабы «дать наглядный урок всем солдатам превосходства нашей силы перед силой попов и богов…». Десять пудов серебра из собора было сдано в уездный финотдел, а самые ценные предметы – в Госхран. Также было обещано, что на духовенство «опустится железная рука Советской власти».
Продолжение следует.
