Родник
Чулан-чулок
Ульянке пять лет, и она очень боится темноты, поэтому никогда не заходит в чулан, который находится под большой лестницей. Лестница старая и скрипучая, потому что дом очень-очень старый. И чулан тоже старый и пыльный внутри. В чулане хранятся никому не нужные вещи. И хотя чулан всегда закрыт на крючок, девочке всё равно кажется, что оттуда может выскочить кто-то непонятный и очень страшный.
Бабушка Вера, зная, как Ульянка боится чулана, решила рассказать ей историю из своего детства. Ведь и она тоже боялась тёмного чулана в детстве, но от своей мамы, Ульянкиной прабабушки Пелагеи, узнала, что в их чулане живёт некое доброе существо, и зовут его Чуланчулок. Его когда-то давным-давно маленькая Пелагея сделала из старого, никому не нужного чулка. А когда Пелагея подросла и перестала играть в куклы, то чулочная кукла была отправлена жить в чулан. Так что бояться старых вещей и тряпичной куклы просто смешно.
– Ульянка, я думаю, — сказала бабушка, — что Чуланчулок живёт там до сих пор. — Я его сама никогда не видела, потому что в детстве ни разу не решилась зайти в чулан, а когда выросла, много раз ходила в чулан, но Чуланчулок взрослым людям никогда на глаза не показывается. Он дружит только с маленькими детками, и ты совершенно напрасно боишься нашего чулана.
– Бабушка, а какой он, этот Чуланчулок?
– Не знаю, Ульянка. Знаю только, что он добрый, что не обижает детей, что теперь он совсем старенький и любит много спать.
– Но в чулане так пыльно!
– А это всё из-за старенького Чуланчулока. Когда он чихает, у него из носа вылетает пыль. Вот поэтому в чулане всегда столько пыли.
Ульянка тут же рассказала эту историю своему старшему брату Пете, а тот только посмеялся и назвал Ульянку глупой девчонкой, которая верит в сказки.
Однажды Ульянка и Петя играли в коридоре в мяч. Мяч выпал из рук Ульянки и покатился прямо к дверям чулана. Увлечённая игрой, девочка забыла о своём страхе и побежала следом за мячом. Но едва она наклонилась, чтобы поднять мячик, как рядом с ней появился Петя. Он ловко скинул с двери чулана крючок и толкнул Ульянку в самую глубину чуланной темноты. Потом закрыл дверь и убежал.
«Мама! Мама!» — заплакала перепуганная Ульянка, но потом вспомнила, что, кроме бабушки и брата, никого нет дома. От брата помощи ждать не приходится, а бабушка на кухне жарит пирожки и вряд ли её услышит. Она попыталась найти дверь чулана, но ничего не получалось. Сначала она наткнулась на старые резиновые сапоги, потом на дедушкины удочки, потом на толстую верёвку, потом на сломанный детский велосипед, потом ей попался кувшин, потом пустые бутылки. Потом её рука угодила в кадку с мукой. Мука тут же разлетелась, и Ульянка громко чихнула.
– Будьте здоровы! — услышала она чьё-то пожелание.
– Спасибо! — робко ответила девочка. — А вы кто и что вы здесь делаете?
– Я здесь живу. Я здесь хозяин и лучше всех знаю, где и что находится в этом чулане.
– Разве? Значит, вы… вы — Чуланчулок?!
– Да, я — Чуланчулок.
– А я — Ульянка.
– Знаю-знаю! Ты правнучка моей Пелагеюшки. Так?
– Да. Но откуда вы можете меня знать? Я здесь впервые.
– А кто громче всех в доме плачет и кричит: «Боюсь чулана! Боюсь! Боюсь!»
– И здесь всё слышно?
– Ещё как! Ты вечно мешаешь мне и спать, и работать.
– Работать? А какую такую работу вы делаете в чулане?
– Пересчитываю богатства.
– А какие у вас здесь богатства?
– А вот это всё, что ты здесь видишь, это и есть мои богатства.
– Но я ничего не вижу. И вас тоже. А не могли бы вы подойти ко мне поближе? Очень хочется вас разглядеть.
– А что на меня глядеть — старый чулок, набитый ватой. Впрочем, ладно. Сделай, пожалуйста, два шага вперёд.
– Сделала.
– Теперь протяни руки и найди стул.
– Нашла.
– На стуле лежит фонарик. Там совсем слабенькая батарейка и светит едва-едва, но для тебя это лучше, чем темнота.
– Ой, нашла. Сейчас включу. Получилось! Но где вы?
– Да вот же, лежу на старой подушке в детской коляске.
– Вижу. Какой вы смешной, Чуланчулок! Можно я вас достану оттуда?
– Мне и здесь хорошо, но если хочешь, доставай.
Ульянка положила фонарик на перевёрнутое ведро. Потом достала из детской коляски забавное существо, которое отзывалось на имя Чуланчулок, и села с ним на стул.
– Вы очень необычный, но вы мне нравитесь, Чуланчулок. Я рада с вами познакомиться. Мой брат не верит в ваше существование, а я. … Ой! Ой, а почему снова темно?
– Я же предупреждал, что там слабая батарейка. Вот её заряд быстро и закончился. Но ты не бойся. Я с тобой.
– Спасибо, Чуланчулок. А мы могли бы стать друзьями?
– Друзьями? За столько лет моей жизни в чулане мне никто не предлагал свою дружбу. Спасибо, Ульянка. Я согласен. Значит, мы теперь друзья?
– Да. Чуланчулок, а вы согласитесь перейти жить из чулана в мою комнату?
– Нет, я не могу. Чулан — мой дом, и покидать его я не хочу. Мне нравится жить здесь, среди старых вещей. Ты же не согласишься жить в чулане?
– Нет. Мне хочется вернуться к моим родным, хочется вернуться в свою комнату.
– Значит, ты меня понимаешь. Но ты больше не бойся чулана. Здесь нет ничего страшного. И помни: теперь здесь живёт твой друг.
– Больше не буду бояться, Чуланчулок. Но почему, почему меня никто не ищет?
– А по-моему, там уже какой-то шум. Слышишь?
– Да. Ой, я тебя сейчас познакомлю с родными.
– Нет, Ульянка, нельзя. Я могу дружить только с маленькими детками.
– Понимаю. Но как же мне хочется рассказать о тебе хотя бы бабушке!
– Ладно, бабушке можно.
– Спасибо, Чуланчулок.
– А теперь положи меня в мою любимую детскую коляску.
Ульянка выполнила его просьбу и тут же радостно вскрикнула:
– Ой, кто-то открывает дверь. Я здесь! Я здесь!
Дверь чулана открылась, и перепачканная мукой и пылью девочка бросилась в объятья отца:
– Папа, папа, я нашлась!
– Доченька, доченька моя! Мы с тобой! Не бойся!
– Что ты, папа, я нисколько не испугалась!
– Правда? Я рад. Но Петю я обязательно накажу.
– Нет, папа, не надо. Я его прощаю.
И тут появилась бабушка:
– Ульянка, внученька моя. Иди ко мне, моя девочка. Пойдём со мной. Пойдём. Я тебя умою, накормлю пирожками. Ах, Петя-Петя, ах, проказник!
Папа взял Петю за руку и повёл к себе в кабинет, чтобы строго поговорить с ним. А бабушка, умыв и переодев Ульянку в чистое платьице, усадила за стол и стала угощать горячими пирожками и сладким чаем.
– Пей, детка. Сильно напугалась?
– Нет, бабушка, я совсем не напугалась.
– Как же так? Ты же всегда боялась заходить в наш чулан.
– А сегодня не испугалась, потому что когда ты с другом, то ничуть не страшно.
– О каком таком друге ты говоришь?
– Бабушка, это тайна. Пообещай, что никому об этом не скажешь.
– Ладно. Обещаю. И кто ж этот друг?
– Чуланчулок.
– Чуланчулок? Тот самый?
– Да, бабушка. Только это — тайна, и о ней никто, кроме тебя, не должен знать. Меня об этом просил Чуланчулок.
– Значит, Чуланчулок жив и он теперь твой друг?
– Да, бабушка.
– Как же это замечательно! А ты не переживай, я эту тайну обязательно сохраню.
С тех пор Ульянка больше не боится старого чулана, ведь в нём живёт её друг — Чуланчулок.
Людмила ЛАД
Пельмени с медвежатиной
Уже четвёртую неделю идёт мелкий снег, мороз всего-то минус 18. Такая погода нравилась Николаю больше всего. Он полюбил охоту ещё с тех далёких времён, когда впервые шёл с экспедицией по Становому хребту. Правда, назвать это охотой было трудно, Николай больше любовался природой и если стрелял, то чаще для острастки, чем для добычи. Но вот сегодня предстоит серьёзная охота. Неделю назад, гуляя с ружьишком по Северному Салыму, он наткнулся на берлогу. Солидная куча снега, с вершины которой через «окошко» шёл парок, говорила о наличии в ней серьёзного представителя лесной фауны. Николай впервые нашёл берлогу (а по рассказам опытных охотников, именно такой она и должна быть) и, стараясь не скрипеть лыжами, аккуратно обошёл её вокруг. О находке он тут же доложил своему начальнику, которого возил по буровым на видавшем виды «уазике», и вот сегодня, прихватив с собой и главного инженера Юрия Петровича, опытного, по его словам, охотника, они выехали на промысел.
Настроение было у всех приподнятое. Юрий Петрович весело рассказывал, как надо делать пельмени, смешивая в равных пропорциях медвежатину и свинину, добавляя к ним лук и прочие специи. Николай вёл машину по хорошо укатанному зимнику, внимательно слушая рецепт приготовления пельменей. До Нового года осталось каких-то десять дней, и было бы неплохо угостить друзей экзотикой, тем более что и он сам никогда не пробовал медвежатины.
Где-то к полудню они прибыли на место. Отсюда до берлоги было с полукилометра, но даже на широких охотничьих лыжах катить по рыхловатому снегу было тяжеловато. Начальник Виктор Степанович раздал всем снегоступы собственной конструкции, объясняя это тем, что на них стоять удобнее, да и проваливаются они меньше, чем лыжи. Срубив длинную, сухую жердину и взяв санки, инженер сказал Николаю: «Веди», — и небольшая команда не спеша направилась за трофеем. К берлоге подошли с большой осторожностью, и Виктор Степанович, говоря тихим голосом, взял руководство охотой в свои руки.
– Так, судя по всему, — шёпотом сказал он, — выход у медведя здесь. Мы с Николаем будем стрелять вот от того дерева, а ты, Юра, берёшь шест и через дырку начинаешь будить медведя.
– Это почему я должен его будить? — тоже шёпотом возмутился главный инженер.
– Ну, ты моложе меня, — парировал Виктор Степанович. — Если что, успеешь и отскочить. Да и опыта у тебя побольше нашего, и шест, опять же, ты по себе выбирал.
– Шест каждому подойдёт, — не соглашался Юрий Петрович. — А Николай моложе меня, да и медведь его, вот пусть и будит.
– Ладно, не спорьте, — Николай взял у инженера шест. — Меня только не стрельните.
Когда после недолгого обсуждения стрелки заняли позиции, Николай стал осторожно подходить к берлоге. Чем ближе он подходил, тем сильнее начал сомневаться. Что-то ему подсказывало, что медведя здесь нет. И тут его осенило! Не было запаха псины! План созрел молниеносно! Подойдя к окошку, из которого шёл парок, Николай оглянулся. Его напарники замерли в твёрдой стойке и в ожидании зверя взяли на прицел предполагаемый выход. Николай начал медленно и аккуратно всовывать шест в отверстие и незаметно топать снегоступами. Казалось, снег немного просел под его весом, и тут Николай полетел вниз. Отряхнув снег, попавший за шиворот, охотник огляделся. Причудливо согнувшись под тяжестью снега, молодые берёзки и ёлочки образовали подобие шатра, а под ними пробегал, тихо журча, небольшой ручеёк. Николай тут же издал грозное рычание и закричал что было силы:
– Помогите! Помогите! — и снова зарычал.
«Не переиграть бы», — подумал он и прислушался. В ответ — ни звука, только журчание ручейка нарушало тишину. Николай снял снегоступ и начал раскапывать им снег, выбираясь наружу. Выйдя на поверхность, он понял, что напрасно звал на помощь. Там, где совсем недавно стояли стрелки, лежало два ружья, чуть поодаль, на тропе, полушубок и ещё дальше — пыжиковая шапка. Николай достал нож и сделал три продольных надреза на куртке, потом уложил на санки «трофеи» и направился к машине.
– О! А вы уже здесь?! — воскликнул он, увидев сидящих в машине охотников. — А я подумал, что вы за медведем побежали. Наверное, думаю, хотят его своим ходом к машине доставить.
– Так ты живой? — спросил, дрожа от холода, Виктор Степанович.
– А что мне будет? Я когда на медведя упал, — начал рассказывать Николай, — то сам испугался, а он как рявкнет, и сквозь снег рванул на выход. Я хотел задержать его, схватил за заднюю ногу, но он, наверное, щекотки не любит, так дрыгнул ногой, даже куртку мне порвал, — и показал порезы на куртке.
Николай вёл себя так, как будто ничего не случилось, и делал вид, что не замечает напряжённого состояния своих напарников. Он не спеша разрядил ружья, укрыл шефа его же полушубком и завёл двигатель.
– Ладно, поехали, — включая скорость, сказал Николай. — Жалко, конечно, но ничего не поделаешь. В следующий раз точно завалим. А ты, Юрий Петрович, всё-таки запиши мне рецепт пельменей с медвежатинкой. По твоим рассказам, такая вкуснятина, да к новогоднему столу, была бы совсем не лишней.
Пётр КАРАУШ
