Донна Хулия из Бразилии, где в лесах много диких обезьян…
Живёт в Шуе женщина, приятная во всех отношениях. О перипетиях её судьбы – сегодняшний наш рассказ.
Зовут мою собеседницу Юлией. Она родом из Иванова, но проживала в областном центре лишь до 5 класса. Папа Юлии — военный лётчик. Поэтому кочевала их семья по гарнизонам и аэродромам всей России. Тогда, в девяностые годы, в армии порядка меньше было, поэтому отец нередко брал с собой любимую дочку покататься на вертолёте «МИ‑6». Ощущения открытого неба до сих пор не покидают Юлию. Вспоминая, она не может сдержать слёзы…
– В 13 лет я осталась сиротой. Папа, мама и мой сводный брат трагически погибли, разбились на вертолёте. Шансов выжить в аварии практически не было, — с горечью вспоминает Юлия эту кошмарную страницу своей биографии. А дальше — детдом. Об этом периоде жизни Юля вспоминать не хочет категорически. Видимо, житьё-бытьё там не сахар. По окончании школы поступает она в Костромской технологический институт. Живёт у тётки, которая оформила на неё опекунство. Однако, доучившись до третьего курса, девушка внезапно бросает учёбу — уж очень хотелось ей быть самостоятельной. Вот и довелось Юле хлебнуть взрослой жизни. Ведь при родителях росла она избалованным ребёнком, которому папа с мамой ни в чём не отказывали. В девяностые время было непростое, голодное, и Юля вспоминает, с какой завистью смотрели на неё сверстники, когда она разворачивала в Ивановском цирке, куда папа её водил постоянно, шоколадку. В те лихие годы простая шоколадка была пределом мечтаний многих детей.
Итак, бросив учёбу в Костроме, поехала наша героиня в Москву искать смысл жизни. Наведываясь периодически на родину в Иваново, пришла к вере. Правильно говорят, что пути Господни неисповедимы. Вот и Юлия много раз проходила мимо Свято-Введенской церкви, но всё как-то не решалась зайти внутрь. Но пришло время — отважилась и переступила порог храма. Первое, что её поразило — это богатое убранство храма. Атмосфера, которую до этого никогда Юля не видела. Сразу нахлынули чувства. Увидев замешательство девушки, к ней подошёл священник, завёл беседу. Тут и выложила ему всю свою подноготную Юлия как на духу. Священнослужитель слушал, не перебивая, долгих три часа…
Потом пришла Юлия в храм ещё раз, и ещё… Стала учиться правильно молиться, старалась жить по заповедям. Но искушения перебороть ей было очень трудно — друзья звали в клубы потусоваться, в ресторанах посидеть, на пикник поехать. Но Юлия от соблазнов устояла и на настойчивые просьбы друзей отвечала отказом. Господь, так сказать, уберёг. Батюшка, которого впервые увидела в храме девушка, стал впоследствии её духовником. Учил уму-разуму, наставлял на путь истинный, давал дельные советы. Посоветовал, где устроиться в столице. Так и проработала Юлия семь лет в издательстве православной литературы. Жила всё это время на территории женского монастыря. О постриге задумывалась, и не единожды. Но духовник сказал ей: «Монашество — это не твоё, попробуй создать семью». Как можно было ослушаться? И вот тут снова начинается сложный этап в жизни моей собеседницы.
Юлия покупает квартиру в одном из живописных уголков ивановского края, в красивейшем селе Лежневского района. Душа вновь нашла успокоение. Юлия наслаждалась пейзажами средней полосы России, ходила в лес по грибы-ягоды, дышала полной грудью. Появились новые знакомые из числа сельских жителей и дачников, Юлия стала обзаводиться новыми связями. Особенно подружилась она с молодой семьёй, приехавшей из Донецка и поселившейся в старинном русском селе. Он — ресторатор по имени Эдик, она — профессиональный повар. Молодые, обаятельные, приветливые, тепло так и струилось из их душ. Долго думали, чем заняться. Посидели как-то раз, покумекали и решили: взять в аренду ресторан и открыть свой бизнес. Юля наблюдала, как готовит подруга, и сама помаленьку-потихоньку стала учиться. Клиентам её стряпня нравилась. Вроде бы простенькие блюда, но с каким-то изыском, шармом, что ли… Особо полюбились народу закуски, которые готовила Юлия из всего, что было под рукой.
Когда в Донбассе началась война, друг-ресторатор Эдик всё бросил и записался в ополчение. Погиб Эдик в первом же бою от пули украинского снайпера. Потом и его жена уехала на Донбасс. Юля осталась рулить рестораном одна. Как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Спала по 3-4 часа в сутки. Готовила, прислуживала клиентам, мыла посуду, убиралась. Долго жить в таком бешеном режиме Юлия не смогла. А тут ещё появились долги. Кредиторы трясли её как грушу. Пришлось сменить квартиру на частный дом…
И вот тут вновь наступает переломный момент в её житейской истории. Юлия влюбилась. Молодой, красивый, чуть старше, чем она… И семья его Юлию приняла, как родную дочь. Но возлюбленный её оказался наркоманом со стажем. Вначале Юля думала, что сможет вытащить его из наркотического ада. Искала врачей, клиники, больницы. К знахаркам даже подумывала своего суженого отвести. Но — не судьба. В наркотическом угаре молодой человек разбился насмерть на машине. Слабо помнит Юля, как в отрешённом состоянии она снова поехала в Москву. Года два не могла прийти в себя. Сменила десятки мест работы, пока духовник не сказал ей, что она катится не туда. Этот разговор стал для Юли спасением. Оказалось, у священника есть русские знакомые, которые давно уже проживали в Бразилии. Батюшка посоветовал Юле поехать в эту далёкую южноамериканскую страну. Юля всё бросила и согласилась, хотя эта идея, как ей казалось, попахивала авантюрой.
Оформление загранпаспорта, виз, запросов, билетов на самолёт и сборы чемоданов заняли много времени. Очнулась от житейских забот Юля лишь в мягком кресле на борту трансатлантического рейса известной авиа-компании. Спустя сутки наша путешественница оказалась в бразильском городе Гуарачингета, что находится между Сан-Паоло и Рио-де-Жанейро. Именно в этом отдалённом местечке для людей, потерявших себя в жизни, то есть для таких, как Юлия, уже несколько лет успешно функционировала фазенда «Эсперанса», что в переводе с португальского означает «Надежда». Там лечат духовно всех, причём не только алкоголиков и наркозависимых, хотя нашу героиню к данной категории никаким образом отнести было нельзя. Юлия после трёхдневной адаптации стала работать на этой фазенде волонтёром. Сначала было очень тяжело, общалась с окружающими на ломаном английском. Потом понемногу привыкла, освоилась. Через пять-шесть месяцев она уже довольно сносно общалась с окружающими на португальском и испанском языках. Стало легче. В свободное время изучала природу, зависимость человека от наркотиков и поняла, что не надо себя винить за смерть любимого человека, что помочь ему она не смогла бы никоим образом, как бы ни старалась. От сердца отлегло, отпустило. Юля полностью ушла в работу. Помогала другим, работала поваром, готовила не только бразильские экзотические (для нас) блюда, типа фейжоада, фарофа, бобы и фасоль с беконом, но радовала иногда постояльцев русской выпечкой, нашими борщами. Если выпадал свободный вечерок, выходила за пределы фазенды на прогулки. Иногда с русскими друзьями посещали достопримечательности округи. В Рио-де-Жанейро случайно наткнулась на русский православный храм, с русским священником, где прихожане — наши соотечественники. Стала ездить туда на службу регулярно, хоть это был далеко не ближний свет, где-то километров 300 от города Гуарачингета. Бывала и на пляже Копакабана, где с удовольствием нежилась на чистом песочке, поражалась гигантской статуе Христа, посещала многие известные базилики, например, базилику Богоматери Апаресиды. Побывала на экскурсиях в Порту-Алегри, Санта Крузе и даже в Витории — Победном городе Святого Духа. Посмотрела всё: и особняки знати, и фавелы, те самые знаменитые бразильские трущобы.
Восторженно рассказывала Юлия о своём бразильском периоде жизни. Но всё хорошее когда-либо заканчивается. Закончился и срок полуторагодовой бразильской визы. Пришлось ехать в Россию продлевать визу. В ожидании консульских формальностей, поселилась в филиале центра «Эсперанса» в Подмосковье. Там ей предложили поделиться опытом. Что, собственно, и сделала Юлия, ведь не зря её к тому времени называли мадринья Хулия, то есть старшая, смотрительница. А это уже статус, не абы что… В итоге в Подмосковье Юлия пробыла 9 месяцев, в Бразилию так и не вернулась, в визе из-за нарушений сроков оформления ей было отказано.
А когда запустили из Иванова в Москву и обратно «Ласточку», Юля купила билет в наши края и оказалась в Шуе. И вот с мая прошлого года работает она поваром в одном из популярных шуйских ресторанов. Сейчас мысли о возвращении в Бразилию отошли на задний план. Но Юлия благодарит Бога за хороший жизненный урок. Воистину пути Господни неисповедимы.
Я с удовольствием отведал несколько блюд, которые готовила Юлия. Казалось бы, из обычных ингредиентов, с простыми приправами, на простой сковороде и в обычной кастрюле. Но, как говорил наш знаменитый сатирик Аркадий Райкин, «вкус — специфический»! А про обезьян, которых много якобы в бразильских лесах, Юлия так ничего и не сказала…
