«Я очень хочу жить!»
Многие, едва судьба жестоко ударит, опускают руки, теряют интерес ко всему, порой и к самой жизни. Но есть и такие, у которых стоит поучиться…
Ниже я расскажу вам житейскую историю. И вы, уважаемые читатели, поймёте, что есть ещё женщины в русских селеньях. И хотя коня на скаку останавливать не всем приходится, да и изба, слава Богу, не горит, но такому внутреннему стержню, который есть у этой на вид слабой и хрупкой женщины позавидуют, уверен, многие здоровенные мужики.
Я приехал в деревню Фатьяново поздним вечером. Наталья, как радушная хозяйка, встретила меня пирогами и разносолами. Вот так, не торопясь, за чашкой горячего чая, я с замиранием сердца слушал её исповедь. Порой от услышанного у меня подкатывал ком к горлу...
Таджикистан. Начало 90‑х. Война. Русских не просто вытесняют из республики, становящейся исламским государством, а режут, избивают, жгут… Наташа, родившаяся в Таджикистане и считавшая этот горный край частью своей большой Родины, в четыре с половиной года попала в детский дом, где и воспитывалась до совершеннолетия. Окончила экономический факультет Таджикского государственного университета, работала бухгалтером на узкоколейке в Курган-Тюбе. Вышла замуж. В свободное время, несмотря на стрельбу и взрывы в городе, бегала в госпиталь, где помогала раненым российским солдатам. Только прямое переливание крови делала восемь раз. А было ей тогда всего-то чуть больше двадцати трёх лет.
К 1994 году в Таджикистане стало совсем невмоготу. Сына, которому был всего один год два месяца, бандиты убили у неё на глазах. Боясь группового изнасилования радикальными исламистами, которые запросто могли отрезать голову женщине только за то, что дала кружку с водой неверным, Наталья собрала свой нехитрый скарб и в товарном вагоне, предназначенном для перевозки комбикормов, вместе с мужем сбежала в Россию. Добирались через несколько границ 24 дня. Обосновались в посёлке Верхний Ландех Ивановской области, найдя старый, заброшенный, полусгнивший домишко. Но хоть какая-то крыша над головой. Без денег, впроголодь, исходили беженцы весь Верхнеландеховский район в поисках работы. Порой добирались аж до Пучежа. Но в те годы, когда зарплату людям не платили месяцами, в похожей ситуации оказалось полстраны. И вот, вроде, повезло: в селе Барановское, что в 12 километрах от райцентра, требовался главный бухгалтер в колхоз. Устроилась. Зарплату, правда, деньгами не платили. Зато дали подъёмные продуктами. Привезли по распоряжению председателя колхоза телегу дров, мяса, картошки. В счёт зарплаты выдавали муку, масло, сыр.
Село Барановское — это настоящая русская глубинка. Медвежий угол. Автобусы ходили через раз. Поэтому и приходилось Наталье, как главному бухгалтеру, зачастую пешком ходить то в Пестяки по банковским делам, то в Верхний Ландех в налоговую инспекцию, то в отдел статистики. И хотя работала она не на ферме, но уставала и выматывалась страшно. Как-то в местной газете попалось ей на глаза объявление, что в колхоз «Качаловский» Шуйского района требуется главный бухгалтер, а самое главное — с предоставлением трёхкомнатной квартиры. Заманчивым казалось предложение. На сборы пару дней — и Наталья с мужем оказалась на шуйской земле. Пять лет проработала героиня моего повествования в Качалове. Зарплату там тоже путём не платили. Давали частями, по чуть-чуть, и многие колхозники уехали на заработки в Москву. Нашла и Наташа более стабильный заработок — вначале в Шуе в кафе-баре, а потом в Иванове устроилась она директором ресторана. И вот все последние 13 лет живёт она в деревне Фатьяново. Первый муж умер, вышла замуж снова.
2 января 2010 года судьба нанесла женщине сильнейший удар: оторвался тромб и закупорил бедренную артерию. Едва муж узнал, что ногу у Натальи могут отрезать и ему придётся жить с безногой женой, он собрал вещички и был таков. Оформил развод и больше Наталья его и не видела. Чтобы спасти ногу от ампутации, Наталья была готова на всё. Поехала в Чечню к известному в тех краях знахарю. Три долгих месяца он её лечил, вернее, якобы лечил. Не помогло: взяв с пациентки бешеные деньги, он залечил её до того, что началась гангрена. Срочно вернулась Наталья домой, и 6 июня 2011 года ногу ей всё же ампутировали. Долго старалась она привыкнуть к костылям, с трудом, через боль и слёзы выполняя все работы по дому. Как ей удавалось всё делать самой, ума не приложу. Вердикт врачей из ВТЭК подвёл черту под её прежней жизнью — теперь она инвалид, у которого всё в прошлом, а завтрашний день — страх, боль, одиночество.
Единственной отдушиной стал для неё интернет, который уводил её в иной мир виртуальной реальности и позволял забыться. Долгими зимними вечерами сидела она в социальных сетях. Однажды познакомилась Наташа с мужчиной из города Балашова Саратовской области. Списались. Она, ничего не утаивая, о своей личной жизни рассказала всё подробно. Андрей тоже был откровенен с ней — признался, что разведён, что у него две дочери.
Отважился мужик, приехал за тридевять земель в Фатьяново и забрал Наталью к себе. Там, на его родине, несмотря на протесты родственников, молодые поженились в октябре 2014 года. Конфетно-букетный период, кстати, продолжается у них до сих пор. Однако сестра мужа, птица высокого полёта, областной депутат, выбором брата осталась недовольна. И через семь месяцев, в мае 2015 года, супруги вынуждены были вернуться на шуйскую землю, в Фатьяново. А 7 июня судьба нанесла Наталье очередной удар — зловещий диаг-ноз «рак желудка». Десятки анализов, и все платные. Справлялась Наталья лишь благодаря Андрею. Он постоянно находился рядом, всячески поддерживал любимую.
Чтобы не жить во грехе, решили они стать «одной плотью» и перед Богом. Батюшки из Шуи обвенчали супругов на дому. И, хотя невеста стояла весь обряд на костылях, всё было у них: и короны, и свечи, и свидетели. Едва священнослужители разоблачились после обряда венчания, приехала «скорая». Невесту вынесли из дома на носилках. Поэтому и подумали соседи, что святые отцы отпевать Наталью приезжали.
Десять суток боролась Наташа вместе с врачами со смертью, цеплялась за жизнь. Потом — Иваново, онкодиспансер. 14 июля 2016 года сделали ей операцию, удалив 95 процентов желудка. На послеоперационную адаптацию денег ушло не меряно, и семья в одночасье перешла в разряд нищих. Радовало одно: мир не без добрых людей. Помогали все: одноклассники, соседи, родственники, знакомые и незнакомые люди. Кто чем мог. Естественно, обязанности председателя кооператива по газификации деревни пришлось Наташе с себя сложить. Отказалась она и от должности старосты деревни.
А когда чуть полегчало, на радостях, что химиотерапии больше не потребуется, несколько раз ездили супруги в лес за грибами. Ну как ездили? Муж ходит, грибы собирает, а Наталья рядом на опушке в инвалидном кресле сидит, наблюдает, наслаждается природой, дышит свежим воздухом. Грибов в прошлом году было полно. Не заготавливал на зиму только самый ленивый. Вот и Наталья с Андреем сушили, мариновали, замораживали, делали икру. И не только грибами занимались. А и кабачками, и баклажанами, и огурцами, и помидорами. Спасибо соседям — приносили со своих огородов урожай вёдрами.
Идиллия длилась недолго. Новый удар. Жестокий. Безжалостный. Исподтишка. 11 октября отняли у Натальи вторую ногу. После ампутации трижды побывала она в реанимации. Перенесла трёхминутную клиническую смерть. Андрею пришлось оставить работу — уход за женой требовал невероятных усилий. Помимо работ по дому, сконструировал и сделал он множество приспособлений, чтобы Наташе было легче передвигаться, выполнять необходимые манипуляции. Воду в дом провёл, ванную оборудовал, туалет.
А у Натальи началась жуткая депрессия. Порой просто не хотела жить, отказывалась от пищи. Супруг постоянно поддерживал — и физически, и морально. Заставлял заниматься зарядкой. Сейчас, кстати, эта безногая женщина может свободно отжаться сорок раз.
И вновь удар. 9 декабря 2016 года Наталья испытала анафилактический шок. Автомобиль скорой помощи в деревню еле-еле пробился: все дороги занесло снегом. Наконец-то зашли медики в дом, увидели больную и аж взмокли от волнения — пульс не прощупывается совсем, а давление упало ниже некуда, всего 30 на 60. Снова борьба за жизнь. Снова капельницы, уколы, адреналин… Шуйские врачи оказались на высоте и победили смерть. «Только оклемавшись, я поняла, как хочу жить…» — тихонько прошептала Наталья.
В больничной палате Андрей читал ей «Отче наш», поил, кормил, не давал ложиться, всячески подбадривал, чем вселял надежду на будущее. А если по-простому, то оказался Андрей настоящим мужчиной. Надёжным. Верным. А недавно он опять возил свою дорогую супругу в онкологический диспансер делать УЗИ, рентген, сдавать анализы. Наблюдаться там Наталья будет ещё долго, хотя болезнь и отступила. В июне этого года снова ляжет на полное обследование. Вот так и живёт эта семья. Живёт наперекор. Живёт вопреки. Андрей оформлен опекуном. Он стирает, готовит обед, делает всё по дому, купает жену. По уходу за инвалидом получает он от государства аж 1200 рублей в месяц. Плюс 9960 рублей — Наташина пенсия.
Кстати, первую группу ей дали только 22 ноября прошлого года.
Мой рассказ был бы не полным, если бы не обмолвился я парой слов о самом Андрее. Многие, наверное, подумали: откуда такие мужики берутся, и не фантастика ли всё описанное выше? Нет, друзья, не фантастика, не вымысел. Просто есть на свете такое слово: любовь. Итак, коротко об Андрее.
То, что этот человек может всё, вы уже поняли. Он на все руки — дока. Искусно вырезанные им иконостасы можно увидеть в храме Иван-города в Ленинградской области и в других церквях матушки России. Андрей из семьи интеллигентов. Мама — врач, отец — маркшейдер (горный инженер). Сам он учился в Воронежском лесотехническом институте и на филологическом факультете Саратовского госуниверситета. Был, как я сказал выше, женат, у него две дочери. Старшая после развода осталась с ним. Сейчас она вышла замуж и живёт под Питером, закончила с отличием факультет иностранных языков, работает переводчицей. Младшая дочь учится в Саратовской медицинской академии.
… Уже поздно. Я засиделся в этой гостеприимной семье. Прощаясь, крепко пожал Андрею его твёрдую мозолистую руку. А Наталья на прощанье пошутила так, что я был просто поражён её жизнелюбием и ироническим отношением к происходящему. Она, махая мне рукой, сказала: «Самое главное, мне обувь покупать не надо, и муж меня всегда на руках носит!»
