«Мой папа олицетворял время, в котором жил…»
О своём отце — ветеране Великой Отечественной войны, Почётном гражданине города Шуи — Юрии Александровиче Лебедеве вспоминает дочь, Ирина Лебедева.
Если надо, встанем все
В первый день войны все наши родные собрались у моей крёстной Марии Ивановны Китаевой в её чудесном доме со ставнями, большим садом, где росли барбарис, орех, много дикой лесной малины. В этой красоте все сидели хмурые и долго обсуждали, что же делать. Итогом обсуждения стало решение идти на фронт, не дожидаясь призыва. В этом событии семейного масштаба отразилась черта всего нашего народа: если надо, встанем на защиту Родины. Папин отец — Александр Александрович — добровольцем ушёл на фронт. Он участвовал в страшной битве под Прохоровкой, где всё горело: земля, танки, люди, а наши танкисты сошлись с врагом в рукопашной. И в день памяти святого Варлаама они одержали победу над фашисткой гадиной. Папа, Юрий Александрович, хотя и закончил только 9 классов, но, как и другие родственники, сразу решил идти на фронт. 8 декабря, на день рождения, он получил повестку с приказом явиться на сборный пункт, а 9 декабря, в праздник своего ангела — святого Георгия Победоносца — отправился в Ейское лётное училище.
Там новобранцев готовили по ускоренной программе: взлёт-посадка, как в фильме «В бой идут одни старики». После окончания училища — служба в ВМФ. Попал на Балтику, в Первую Краснознамённую Выборгскую дивизию. Летал на самолёте «И-16», прозванным с любовью и юмором «ишаком». Потом пересел на «ЛА-5». О командующем Балтийским флотом адмирале Кузнецове, который жалел моряков и морских лётчиков, берёг технику и был независим в суждениях, у папы остались самые светлые воспоминания.
«Живый в помощи Вышнего…»
Папа очень редко и с большой неохотой рассказывал о войне, хотя те страшные годы в его памяти остались навечно. Несколько раз Юрий Александрович был в шаге от гибели. В ноябре 1942 года он тонул в холодных водах Балтики. Вражеская авиация разбила катер, на котором перевозили экипажи самолётов от Кронштадта на базу переформирования лётчиков на острове Лавенсаари. В воде папа сумел зацепиться за что-то деревянное. Спасался он вместе с опытным воином, которого потом всю жизнь называл с благодарностью и уважением «морской волк», ведь он казался тогда моему юному папе настоящим стариком. А «старику» тому, Ивану Михайловичу Лавочкину, был всего-то 41 год. Но он имел опыт финской войны. Именно благодаря его навыкам выживания, студёной зимой 1940 года папа и спасся. Когда руки Юрия Александровича коченели, сознание уходило, а сотни метров балтийской бездны затягивали в себя, Иван Лавочкин раз за разом спасал папу, вливая ему в рот по несколько капель спирта. Потом спирт закончился… Очнулись оба бойца в трюме спасательного корабля.
Вскоре 19-летнего морского военлёта Юрия Лебедева, который не сбросил китель, нарушив все неписаные морские каноны, отправили на побывку домой. Встретили его дома как самого дорогого человека, как героя. Расспросам, разговорам за столом, казалось, не будет конца. И лишь когда стали ложиться спать, бабушка спросила у папы: «А цел ли твой китель?». Оказывается, отправляя сына на войну, она зашила под подкладку его кителя листок с записанным на нём 90‑м псалмом «Живый в помощи Вышнего…».
Так материнская молитва защитила папу от верной гибели! И это был не единственный случай, когда Юрий Лебедев смотрел смерти в лицо.
Случаи и забавные, и страшные
… Был жаркий день. Лейтенант Лебедев выскочил из раскалённой кабины самолёта, побежал к морю, скидывая одежду на ходу. Вдруг перед ногами, когда до моря оставалось всего несколько метров, пулемётная очередь. Это стреляли и кричали ему свои: «Стой, где стоишь, мины!». Папа, как был на одной ноге, так и замер. А ведь он уже столько метров пробежал по заминированному пляжу! Или вот ещё случай — и забавный, и страшный… Папа, сам не зная зачем, стал колотить кувалдой неразорвавшийся снаряд. Может, юношеское любопытство взыграло… Однако Бог уберёг, снаряд не взорвался. Все эти случаи, произошедшие с отцом, я считаю чудом. Чудом избавления от верной смерти. Ведь из его поколения 1924 года рождения с войны вернулось лишь три процента парней.
И этот рассказ отца мне тоже нравится. Деревня Илипово Псковской области, ближе к Эстонии, 1941 год. Военный аэродром. Лётчики, молодые ребята, под сломанной приметной берёзкой закопали шкалик водки и поклялись вернуться, чтобы выпить за победу. После войны вернулись. Нашли эту берёзку, откопали клад. Раскупорили шкалик и выпили за победу.
Или вот ещё — жуткое воспоминание. Это было в Прибалтике. Вошли наши в деревню и увидели девушку, распятую на огромной-преогромной иве. У неё были выколоты глаза, отрезаны уши, грудь и нос. Вы только можете представить, что было в душе у наших ребят. И я понимала, почему папа так неохотно вспоминал о войне.
Мирные профессии солдата
У папы было много наград, но он их никогда не носил. Скромный был, стеснялся. А ведь в 19 лет он получил медаль «За оборону Ленинграда», имел орден Красной Звезды, орден Отечественной войны, медаль «За взятие Кенигсберга». Потом, уже после победы, он был награждён орденом «Знак Почёта» — так страна отметила его 10-летнюю службу, с 1941-го по 1951‑й год, на флоте.
Вернувшись в родную Шую, не заходя домой, папа отправился на работу к дедушке. Была удивительная, неожиданная встреча фронтовиков – отца и сына. Все, кто присутствовал на ней, плакали. Ведь каждый из них ждал возвращения с войны родного человека…
На гражданке папа столкнулся с трудностями. Что делать? Где работать, ведь за плечами лишь школа? Молодой парень без гражданской профессии, он за четыре года войны забыл всё, даже школьную программу. Устроился работать в горэлектросеть и пошёл учиться в школу рабочей молодёжи. Лазил, как электрик, по столбам и заборам. В свободное время разгружал вагоны на станции. Занятия в школе рабочей молодёжи иногда прогуливал, так как познакомился с девушкой. Именно поэтому и закончил школу средненько, хотя всё же поступил в Шуйский педагогический институт на первый набор учителей физики. Учёба затянула, лекции нравились. Итог — диплом с отличием об окончании ШГПИ. После вуза приглашали папу в московскую аспирантуру к Ивану Соколову, автору учебника и задачника по физике. Но к тому времени папа уже был женат, у него родилась дочка, поэтому перспективное приглашение в столицу пришлось отклонить.
Затем папа много лет преподавал физику во 2‑й школе, 18 лет был директором средней школы № 18, работал в школе рабочей молодёжи. Папа воспитал много учеников — прекрасных людей, которые его любят и которых он помнил всех по именам. Много лет было отдано Ю. А. Лебедевым народному просвещению. Пришла пора выхода на пенсию.
Дело увековечивания памяти
Юрий Александрович Лебедев времени зря не терял и на пенсии. Вдвоём с другом-фронтовиком Леонидом Фёдоровичем Ковальчуком они затеяли великое дело: создание на мемориале Славы, на котором уже были увековечены имена 767 воинов Великой Отечественной войны, умерших от ран в городских госпиталях, памятных плит с именами шуян, погибших на фронтах Второй мировой и похороненных вдали от родной Шуи. Сказано — сделано: 1488 имён наших земляков навечно вписано на гранитных плитах. Но дело сохранения памяти и прославления ратного подвига шуян на этом не завершилось. По предложению моей мамы Нины Александровны и при непосредственном участии папы, на Троицком кладбище была поставлена и освящена часовня Святого воина Георгия Победоносца.
Папа очень увлекался краеведением. Любая новая информация о нашем древнем крае, о святой шуйской земле не ускользала от его внимания. Папа часами просиживал в архивах, писал заметки, статьи в местную прессу об истории родного города, о монастырях и храмах Шуи и округи. Несколько статей написано им об истории русского оружия, о 300-летней истории российского флота, о наших знаменитых земляках. Папа был завсегдатаем книжных магазинов, собирателем фонотеки. Но ни о своих увлечениях, ни о своей жизни папа говорить не любил и всегда противился всякого рода публикациям. Такое поведение характерно для образа жизни поколения, к которому принадлежал мой папа. Как говорили на уроках литературы, он – типичный представитель поколения. Герой своего времени.
Владимир БАБАЙКИН:
— Трогательно и с огромной любовью поведала Ирина Юрьевна Лебедева историю о своём папе, о его родных, о его окружении. С не меньшей долей уважения о Юрии Александровиче сказали бы те, кто близко знал его. А это сотни его бывших учеников. Мне лично довелось учиться в школе № 18 в то время, когда Юрий Александрович был там директором. Памятен случай, когда я, в ту далёкую пору ученик 4-го класса, победил в школьном фотоконкурсе. А в награду за победу, перед всем коллективом, торжественно, под гул аплодисментов Юрий Александрович вручил мне фотоальбом с замечательными по красоте снимками лучших фотохудожников страны. Мне, как сыну фотографа, сделать хороший снимок было проще, нежели остальным участникам конкурса. Но, возможно, именно Юрий Александрович со своим подарком подтолкнул меня на корреспондентское, журналистское поприще. Так сказать, дал мне путёвку в жизнь. И ещё я горжусь тем, что жил в одно время с этим замечательным человеком. Спасибо, Юрий Александрович, за уроки жизни. Низкий поклон Вам!
