Уйти, чтобы вернуться
Двадцатилетняя Елена Громова, прибывшая в Шую из Донецкой области, считает, что невозможно описать словами то, что происходит у неё на родине. Это надо пережить.
Елена встретила нас на пороге дома своей родственницы Людмилы, к которой приехала из Светлодарска, чтобы не слышать свиста пуль и гула снарядов, чтобы не бояться засыпать и просыпаться. Чтобы спастись. Елена всеми силами гонит от себя страшные воспоминания. При разговоре, на который согласилась с трудом, старается улыбаться, но видно, как это нелегко ей даётся.
В небольшом городке Светлодарске, расположенном на берегу Углегорского водохранилища, осталась её семья: отец, мать, дед и бабушка. Папа Лены — слесарь на ТЭС, и практически единственный кормилец семьи. Углегорская тепловая электростанция — самый крупный энергогенерирующий объект на территории Украины, конечно, стала мишенью для артиллерии. Как рассказывает Лена, её отец ежедневно рискует жизнью, пробираясь на работу под нескончаемый грохот снарядов. Мама — домохозяйка, на её руках — престарелые родители, которым нужны постоянный уход и забота.
И вот на семейном совете было принято безоговорочное решение, что Лена должна уехать в Шую, причём одна, без родных — она молодая, ей жить и жить. В короткие промежутки между бомбёжками девушка начала собирать свои вещи, но взять пришлось немного — лишь паспорт и самую необходимую одежду.
— Когда начались военные действия в нашем городе, — рассказывает Лена, — я восприняла эту ситуацию очень тяжело. Честно признаюсь — впала в истерику, так было страшно. Тряслись стёкла, было такое ощущение, что окна вот-вот вырвет вместе с рамами. Все жители нашего подъезда спешно спустились в подвал. Мы спрятались там все, в том числе и маленькие дети, которым по несколько месяцев от роду. Малыши лежали в колясках, а все остальные успели соорудить лежанки. Вот так мы и переждали первую бомбёжку. Слава Богу, дом наш уцелел, и никто из жителей не пострадал. А вот некоторые соседние дома оказались разрушены, взорвана телевышка, в асфальте огромные дыры от снарядов. После того, как в магазин попала бомба, его закрыли. Было время, когда мы сидели без света, тепла и воды, но потом коммуникации восстановили. Как там сейчас, после того, как объявлено перемирие, сказать трудно. Пытаюсь созваниваться с папой один раз в три дня, но мобильная связь слабая. Знаю только, что люди боятся выходить на улицу, и многие, у которых есть возможность, уезжают из города.
Но уезжать страшно. И не потому даже, что едешь в неизвестность, а потому, что испытываешь ужас, оказываясь в открытом пространстве, вне спасительного подвала. Каждый непонятный звук, стук или шорох — и внутри всё сжимается, ждёшь, что вот сейчас рядом с тобой громыхнёт снаряд. И только приехав в Шую, говорит Лена, она почувствовала облегчение. Сейчас девушка оформляет статус беженца и пытается устроиться на работу. Несмотря ни на что, она надеется, что скоро наступит мир, и она сможет вернуться домой.
А в том, что она обязательно вернётся, Лена Громова не сомневается.
