Портрет на фоне времени, или Непраздничный разговор накануне 90-летнего юбилея
В канун женского праздника свой юбилей отметит жительница Шуи Варвара Джавадовна Аракелова. Однако, отправившись навестить бабушку Варю накануне ее дня рождения, «МС» понял, что материал об этой женщине будет далеко не праздничным.
Геноцид армян к 1918 году шёл на спад, но обстановка в Закавказье оставалась очень напряженной. Советы уже протянули свои грязные щупальца в селение, где 7 марта и родилась маленькая Варя. Мать сумела укрыть новорождённую девочку в погребе – ведь в эту мартовскую ночь бандиты вырезали половину населения аула. Через год мама умерла, и Варя с отцом перебралась через Каспий в Туркмению. Но попали из огня в полымя: там в эту пору басмачи не давали спокойно жить. Худо-бедно устроились в городке Кизил-Арват. Все вокруг жили одинаково, везде нищета. Вскоре через этот городок прошла ветка знаменитой Туркестанской железной дороги, и отец устроился на вагоноремонтный завод. Работал лишь за паёк. В 15 лет Варя тоже пошла на завод работать. Там она и познакомилась со своим будущим мужем и уже в 16 лет вышла замуж. «Замуж выходила в фуфайке и калошах, – вспоминает Варвара Джавадовна, – что было по тем временам не хуже, чем у всех. Постелью нам служила шинель мужа». Едва появился первенец – снова беда. В 1937 году отца забрали «краснофуражечники» из НКВД. Больше его Варя не видела никогда. Вскоре – война. Работали с утра до поздней ночи, восстанавливая разбитый фашистскими бомбами подвижной состав. Но редкие встречи дома с мужем, которому дали бронь, и он днями и ночами трудился на заводе, всё-таки были. Так что к концу войны было уже 8 детей, правда, троих уберечь не удалось.
Едва кончилась война, отменили карточки, но жить легче не стало – Ашхабад лежал в руинах после сильнейшего землетрясения 1948 года. Муж уехал восстанавливать разрушенный город. Варвара с малолетними детьми перебирается к любимому супругу. Живут в вагончике всей семьёй, так же, как и тысячи других семей. Город отстроили заново сравнительно быстро. Аракеловым выделили квартирку на двоих с соседом-туберкулёзником в центре города. Но счастливый случай помог немного улучшить жилищные условия. Муж Агарон через знакомого передал письмо, написанное им маршалу Ворошилову. А через 2 дня в ашхабадском горкоме лежала депеша за подписью Климента Ворошилова: «Аракелову и семье улучшить жилищные условия незамедлительно. Исполнение проверю лично». Соседа куда-то переселили, и Варя с семьёй стали жить уже в двух комнатах.
Чуть дети подросли – новая напасть: вдыхание ядовитой краски на вагоноремонтном заводе сказалось на здоровье. В 1960 году врачи обнаружили у Варвары раковую опухоль. Операции по онкологии делали только в Ташкенте. Пришлось срочно ехать. Семь месяцев лечения новым методом радиоактивного облучения и 360 уколов улучшили здоровье, но Варя всё же получила II группу инвалидности.
После распада Советского Союза в Туркмении усилились гонения на лиц некоренной национальности. Дети уехали в Россию, обосновались кто где. Одной жить при режиме Туркмен-баши стало совсем невозможно, и 10 лет назад Варвара Джавадовна переехала в Шую к старшей дочери Лидии.
Казалось бы, к 90 годам у человека должно быть всё, в том числе обеспеченная старость. Но на деле – 4800 рублей пенсии да ещё 1600, которые дочь Лидия зарабатывает вахтёром, да 14 метров коммуналки на двоих. «Всю жизнь прожила в нищете, вырастила для страны 35 детей, внуков, правнуков. На подходе ещё двое. И что имею? – спрашивает Варвара Джавадовна. – Комнату в коммунальной квартире, которую только недавно перевели из статуса общежития. Единственная радость – на мой день рождения приедут все близкие и родные. От хандры спасает Воскресенский собор, куда хожу еженедельно. Ещё спасибо вам и вашей газете за поздравления!»
Непраздничный разговор получился у меня с одной из старейших жительниц Шуи. Такова проза жизни.
